И, конечно же, в этот понедельник, Иван опоздал на работу. И, конечно же, он получил от начальника выговор и вынужден был весь день играть роль хорошего сотрудника, выполняя и перевыполняя план. Но зато теперь он точно знал, что вечером, когда он, уставший, вновь войдёт в кабину лифта, он перестанет быть социальным актёром, он перестанет играть и станет собой, хотя бы на несколько секунд.

– Будь собой, Кнопкин! – усмехнулся Ваня, покидая кабину лифта поздно вечером.

– Будь собой, – повторил он в тот момент, когда двери лифта закрылись, оставив его одного на лестничной площадке седьмого этажа.

ДВЕРЬ

В последний рабочий день недели у начальника юридического отдела, в котором работал Иван Кнопкин, было хорошее настроение, и потому Ивану посчастливилось вернуться домой не очень поздно.

Около шести часов вечера Иван уже стоял возле своего подъезда и, лениво потягивая тлеющую сигарету, с удовольствием наблюдал, как красиво и величественно прячется за соседним домом ярко-красное мартовское солнце. Настроение у Ивана было приподнятое, почти праздничное. День прошёл как нельзя более удачно. Сегодня Ваня успел доделать сложнейшее юридическое заключение, которым занимался последние три дня, и не просто закончить, но и отчитаться за него перед начальником. На удивление, начальник не стал черкать ручкой по документу и кричать, что ему подают «сырые» документы, а наоборот, внимательно прочитал заключение и, что самое главное, неожиданно похвалил Ваню. С искренними словами благодарности он привстал из-за стола и пообещал, что если Иван и впредь будет так качественно относиться к своим трудовым обязанностям, то есть большой шанс, что высшее руководство компании поднимет ему заработную плату.

От таких новостей Иван пребывал вне себя от радости. Чувство приятной эйфории по окончании рабочего дня многократно усиливалось сладким предвкушением двух выходных дней. Приятные мысли наполняли всё существо Ивана и ощутимо переливались через край, словно игристое вино, доверху наполняющее изящный хрустальный бокал.

Иван стоял возле подъезда и не спешил заходить внутрь. Он радовался солнцу, радовался долгожданной двухдневной свободе, радовался своим успехам на работе. И вряд ли сейчас могло бы случиться что-то такое, что могло бы нарушить эту душевную гармонию и умиротворение.

Когда сигарета окончательно истлела, Ваня затушил окурок о край урны и, воспользовавшись тем, что из подъезда вышла какая-то женщина, проворно прошмыгнул внутрь. До боли знакомый Ивану лифт с надписью «Гр.Об.» проворно сосчитал до семи и открыл двери.

Но Иван не пошёл в квартиру, а решил ещё хотя бы немного продлить это волнительное и приятнейшее из всех чувств – чувство ожидания мечты, которая вот-вот неминуемо осуществится.

А мечта у Ивана была очень простая. Больше всего на свете Ваня любил (особенно в пятницу вечером) завалиться на свой любимый диван, неторопливо открыть прохладную и шипящую бутылочку пива, взять в руки пульт от телевизора и, включив любимый фильм, часа два-три, не отрываясь, просто наслаждаться процессом. Это маленькое удовольствие являлось для Ивана высшим из всех возможных наслаждений, доступных современному человеку.

И вот теперь, сознательно отодвигая на несколько минут это земное волшебство, Ваня стоял возле окна и с высоты седьмого этажа, с наслаждением и томительным предвкушением, выпускал изо рта кольца сизого дыма, подолгу висящего в пустом пространстве подъезда.

Наконец, когда последний кусочек пепла медленно упал на холодные ступени, Иван затушил сигарету и подошёл к двери своей квартиры.