Замужество в подарок, или Дебют попаданки Джулия Поздно

1. Глава 1

Дневная прогулка завершалась привычно.

Экипаж с лошадьми в упряжке остановился у главного входа в особняк семейства Даньелзов. Лакей, придержав разлетающуюся на ветру дверцу, учтиво склонился и замер в ожидании дядюшки и нашего выводка в лице моей тетки Тресси Даньелз и ее дочери Анжел, а замыкали эту небольшую процессию мы, Треворы: я и мой младший брат Роберт.

Кузина, очутившись на морозном воздухе, поморщилась и, обреченно вздохнув, проговорила:

— И зачем каждый день в такую непогоду ездить в лес? Мои сапожки промокли и пальто. Я продрогла и не готова ходить в подобном убожестве ради удобства и тепла, — она достала одну руку из муфты и ткнула шерстяной перчаткой в нашу с братом сторону.

Да, одеты мы были совсем не так, как того требовала мода.

Брату я перешила каракулевую мужскую шапку в детскую ушанку из того скудного наследства, что досталось нам еще от родителей. Себе смастерила импровизированные меховые наушники из заячьей шкурки и бархата, каркас я подготовила из ненужного куска проволоки. Под пальто нам с Робертом связала по одному теплому простому широкому свитеру с горловиной, а на ногах — по паре кожаных ботинок, к которым я довязала высокие теплые гольфы, чтобы если ноги и проваливались в снег, то промокали не сразу, а только спустя некоторое время.

Не все могли по достоинству оценить подобное мастерство. Зато нам не грозило переохлаждение и болезни.

На прогулке мы активно играли с Робертом в зимние забавы, строили крепость, а наши родственники предпочитали медленно бродить по проторенным дорожкам, не сильно удаляясь от экипажа, чтобы при первых же ощущениях холода можно было погреться внутри. Грелки и угольная печка быстро решали эти проблемы.

— Анжел, девочка моя, — обратилась леди Даньелз к дочери, — по предоставленным достоверным сведениям именно этим путем отправляются на охоту лорд Эванз со своим сыном Оскаром.

— Господи, мама, я умру от воспаления легких, пока мы претворим твой план в жизнь.

Я, не обращая внимания на их семейные пересуды у самого порога дома, отряхивала варежкой снег с головного убора Роберта. Мой маленький проказник ударил по пушистой голубой ели, сбив весь снежный запас с высокого дерева на себя.

— Анжел, сколько можно объяснять, — голос родственницы сквозил недовольством, — лучшей кандидатуры в мужья тебе не найти, и при определенных обстоятельствах, если мы задружимся с этим семейством раньше озвученной даты бала…

***

И тут леди Даньелз внезапно замолчала, сверкнув в мою сторону недобрым взглядом.

— Такие беседы не для улицы, — пояснила она кузине, намекая на лишние уши нежелательных родственников. — Тем более скоро подоспеет учитель истории, а мы еще не собраны.

Кузина закатила глаза к небу. Явно от предвкушения и ожидания.

Я, как никто, знала, как давались ей эти уроки. Она на них явно скучала. Науки запоминались девушке с большим трудом, хотя надо отдать должное: природа не отдохнула на ее внешности. И Анжел слыла в нашей округе первой красоткой среди прочих леди ее возраста, я же была старше кузины всего лишь на неделю, но считалась в семье первой леди на выданье. Естественно, нам, Треворам, не полагалось никаких особых привилегий в этом доме, но за выплаты по наследству от отца нас, так уж и быть, терпели, предоставив кров и еду.

Наше обучение целиком и полностью легло на мои плечи. Начиная от аксарийского языка и заканчивая той самой историей, над изучением которой так страдала Анжел.

В положенные девять лет Роберта не отдали на обучение в пансион для мальчиков первого уровня. Я погоревала какое-то время, но затем узнала, что если через год он успешно сдаст вступительные экзамены, то его вполне могут принять в пансион третьего уровня и даже выплачивать небольшую стипендию при условии отличной учебы.

Оставить своего брата без образования я не могла. Поэтому вот уже три месяца занимаюсь его обучением в нашей комнате, чудом выпросив для учебного процесса небольшой стол и скамейку. О доске и еще каких-либо. совершенствах и речи быть не могло.

Но я и этим была довольна.

Повезло, что ранее я успела получить достойное образование от частных учителей, но тете с дядей вовсе не собиралась докладывать об этом. Особенно о проявившемся магическом даре, который я намеревалась скрывать. как можно дольше. С родителями Даньелзы общались мало, и в последний раз нас всех они видели на крещении Роберта, особо не вникая в заботы Треворов. Их в те времена больше увлекала столичная жизнь, и в нашу глушь они вернулись лишь тогда, когда их состояние изрядно обмельчало, а дядюшка успешно оброс. долговыми обязательствами. Смерть наших родителей им пришлась на руку. Прилюдно погоревав около месяца, они учинили свои порядки в особняке, любимые вещи родителей были проданы с молотка, а нам любезно выделили одну небольшую комнату во флигеле особняка.

***

Поэтому во всем этом меня волновало лишь одно: чтобы нас не разлучили с Робертом. Я была готова помогать по дому, учить брата и ни на что не претендовать по возможности. Почему-то меня не покидала тревога, что при желании Даньелзы легко могли от нас избавиться, но пока Роберту не исполнилось восемнадцать, этого не произойдет. Нанимать ему няньку — это лишние траты, поэтому-то меня и не выдают замуж, и уж тем более мне не светит очутиться ни на каком балу, о котором вскользь обмолвилась Тресси Даньелз.

Отряхнув Роберта от остатков снега, я взяла мальчика за руку и повела к входу, которым пользовались исключительно слуги. Дядя точно не станет нас окликать, так как дневная прогулка в лес носила сугубо деловой и договорной характер.

Мы должны были усердно изображать видимость хороших отношений, что семейство Даньелзов широкой души люди, которые не отвергают племянников. И всецело занимаются воспитанием не только своего ребенка в лице Анжел, но и детей почивших Треворов.

Я согласилась на эту авантюру лишь по одной причине — у нас появилась возможность официально покидать стены особняка, а не гулять, как псам, на привязи всю оставшуюся жизнь. Хоть какое-то разнообразие, и Роберту раздолье — он все-таки мальчик и весьма активный ребенок.

По линии Треворов нам передался с Робертом особенный дар — предвидения и две из пяти стихий. Роберт повелевал землей, я же унаследовала от отца магию воды. Дядюшка был огневиком, а вот тетушку магическое наследство обошло, как и ее дочь. Поэтому на рынке невест моя драгоценная кузина теряла в очках. А как говорится, одной красотой сыт не будешь, поэтому леди Даньелз шла на всевозможные ухищрения, чтобы перспективней сосватать свою дочку, желательно за мага. Я даже и предположить не могла, каким образом можно задобрить одного из молодых магов, чтобы они сделали ставку на такую пустышку, как Анжел.

Но так как замужество мне в принципе не светило, я смирилась со своей участью гувернантки в собственном доме.

— Шелли, — одернул мою руку брат, когда мы уже прошли внутрь, — а разве тебе не хочется на бал?

Я округлила глаза, застыв в недоумении. Откуда мог проснуться интерес у мальчика к подобной теме?

— Роберт, — склонилась я к брату, стараясь помочь ему с мокрой одеждой после прогулки. — Не всем девушкам нужно замуж, — утвердительно кивнула своим словам, убеждая именно себя в этом. — А почему тебя это тревожит?

— Ты перестала называть меня Робби, — нахмурившись, проговорил ребенок, — после того недуга, который тебя охватил летом. И я не жалуюсь, но, может, ты меня больше не любишь и вынуждена терпеть, не имея возможности отлучаться куда-либо из дома?

Я сморгнула, стараясь прогнать как можно быстрее слезы, потому что Роберт если не во всем, то от части был прав в своих догадках.

Только ошибся во временном интервале. Раньше я его не любила, потому что о нем ничего совершенно не знала, так как жила в другом мире. А за эти три с небольшим месяца я его полюбила всем сердцем.

И если бы не тот злополучный случай на треснувшем льду замерзшей речки, когда я каталась на коньках… То я никогда бы и не узнала, кто такие Шелли и Роберт Треворы.

***

— Люблю, Роберт! Люблю всем сердцем, — я стягивала вязаные гольфы с его ног, затем попросила снять мальчика и штаны, чтобы я успела их просушить легкими потоками магии, нагрев частицы растаявшего снега в волокнах ткани.

Магией я занималась исключительно в одиночку, запираясь в темном чулане, расположенном также в нашем флигеле и используя технический учебник первого курса водников. Его я купила на распродаже, когда меня однажды отпустили за продуктами к семейному торжеству. В тот год часть домочадцев слегла от какого-то неизвестного вируса, и даже слуг немного зацепило, поэтому Даньелзам пришлось положиться на одну меня.

Роберту запретила даже и пытаться использовать магию. Хотя природа брала свое, заставляя брата испытывать периодами острые магические приступы. Ему и прогулки длительные нужны были только по этой причине, чтобы энергии тратилось ровно столько, сколько бы хватало на высвобождение излишней магической. Когда мой брат гулял всего один час в день или не гулял совсем, ему приходилось очень тяжело. Учеба и любая другая работа по дому не позволяла высвободить столько земной магии, а прогулки в удалении от многочисленных взоров очень помогали.