С этими словами гость поспешно юркнул за дверь.

– Позвольте! – запоздало воскликнула мама и выбежала следом на улицу.

Лена прильнула к стеклянному проёму двери.

– На какой такой машине могут разъезжать хранители? Наверное, в карете? Хм… Странно.

За окном никого не оказалось. Только одинокий ворон вспорхнул с дороги на ветку рябины, отряхнулся важно и принялся насмешливо разглядывать девочку. Интересно, кого он напоминает?

Мама вернулась с улицы разочарованная:

– Вот незадача! Нигде не нашла нашего удивительного спонсора. Что-то быстро он уехал.

Папа заглянул в синий конверт, оставленный посетителем:

– Здесь билеты и записка:

«Приезжайте в понедельник, 10 июня. Машина будет ждать у перрона.

Карл Ворон»

Поезд тащился медленно, точно на последнем издыхании. Наконец он судорожно чихнул и с пронзительным визгом остановился.

– Так всегда бывает с пассажирскими поездами, – с видом бывалого путешественника заявила бабушка, – ползут как черепахи да останавливаются у каждого столба.

Она вытянула из-под скамьи тяжёлую дорожную сумку и зашелестела бумагой. Ребята, со скучающим видом таращившиеся на застывший за окном пейзаж, оживились. Свесили головы с верхних полок, с интересом наблюдая за ней.

– Ох! – тихонько вздохнула бабушка, выкладывая на стол один за другим пакеты с едой. – Чтой-то в желудке у меня засосало. А не испить ли нам чайку?

– Мамочка, – удивилась мама, – мы же час назад чай пили. Сколько можно воду-то дуть?

– Водичка всегда дырочку найдёт, – засмеялась бабушка и подмигнула внукам. – Скучаете, небось, разбойнички? Спускайтесь, чай пить будем с сухарями, вареньем и ванильными баранками.

– Чай с вареньем? Классно!

Долго упрашивать их не пришлось. Лена с Тимом живо слезли вниз. С трудом помещаясь на полке рядом с дремавшим отцом, они принялись толкаться.

– Ну-ну, спокойнее, – строго одёрнула детей мама. – Не разбудите папу!

– А что, Лена, слабо тебе нарисовать папе третий глаз? – Тим озорно прищурился и помахал перед лицом сестры фломастером.

– А зачем? – удивилась Лена.

– Ты что, никогда не слышала про людей, у которых есть третий глаз? – таинственно зашептал Тим. – Они ещё этими, как его, Циклопами называются! Как откроют свой третий глаз, так сразу и видят всё, что другим людям не видно.

– А зачем папе нужно видеть то, что другим не видно?

– Ты это, кончай спрашивать… зануда, – разозлился Тим. – Последний раз спрашиваю! Будешь рисовать?

Делать нечего. Пришлось рисовать третий глаз. Затаив дыхание, Лена осторожно склонилась к отцу и легонько клюнула концом ярко-коричневого фломастера в его переносицу.

– Папа! – вскрикнул Тим. – Что с тобой стряслось?

Тот испуганно подскочил. Крепко стукнулся головой о днище верхней полки и рухнул обратно на сиденье. Толстый атлас, выскользнув из его рук, с грохотом приземлился на пол.

– А? Что?! – ничего не понимая, переспросил папа. – Где я?

– Не где ты, – дружно прыснули Лена с Тимом, – а кто ты?

– Что ещё за вопрос: кто я? – подозрительно покосился папа в их сторону. – Опять ваши дурацкие штучки-дрючки?

– И совсем и не штучки, и совсем и не дрючки, – запротестовал Тим, – а наше творческое мышление.

– При чём здесь мышление? – недовольный тем, что его так не вовремя разбудили, продолжал ворчать папа.

– Ты же сам учил нас, – не унимался Тим, – чтобы достичь успеха в жизни, надо развивать творческое мышление!

– Вот мы его и развиваем, – хихикнула Лена, – и ты теперь у нас будешь не просто папа – Александр Пикрель, а всевидящий Цикрель Пиклоп!

– Ну, во-первых, не Пиклоп, а Циклоп, – не удержалась от улыбки бабушка, – а во-вторых, у Циклопа не три глаза, а всего лишь один.