Настал момент, когда Трой оказался полностью обессилен и не имел ни сил, ни воли сопротивляться. В очередной раз он поставил правый блок, а Олаф, ощутив его беспомощность, нанес ногой удар в грудь. Трой отскочил в первые ряды собравшихся зевак, но те тут же вытолкнули его обратно в центр круга. Воспользовавшись потерей его концентрации, Олаф выполнил обманный финт, качнув Троя в левую сторону, а сам нанес удар справа. Острие сабли прошло по касательной и рассекла нижнюю часть живота. Рубаха Троя мгновенно обагрилась кровью, однако он не чувствовал боли, а лишь чувство слабости, которое вкупе с одолевающей усталостью поставили на грань потери сознания.

– Ну вот и все, сучёнок, – тяжело дыша произнес Олаф и замахнулся для финального удара. У Троя не было сил увернуться или элементарно отскочить. Интуитивно он схватил свой клинок двумя руками и подобно штангисту вскинул его над головой навстречу удару. К его удивлению сталь, из которой было изготовлено оружие, оказалась крепче, чем он предполагал, и выдержала это испытание. Для Олафа это так же явилось неожиданностью, ввиду чего он на несколько мгновений ослабил хватку, словно, не веря своим глазам. Почувствовав, что давление на клинок практически отсутствует, Трой абсолютно механически, даже не осознавая в полной мере что он делает, освободил одну руку, продолжая сжимать свое оружие за эфес и не позволяя сабле Олафа опуститься ему на голову. Резко развернувшись спиной к противнику, он вытащил из-за пояса кинжал и вогнал его в пространство под рукой, сжимающую клинок. Очевидно для Олафа подобный маневр явился полной неожиданностью. Трой услышал, как за спиной раздался приглушенный хрип, и давление на клинок полностью иссякло, а сабля Олафа соскользнула в сторону.

Силы окончательно покинули Троя, и он беспомощно упал на колени, зажимая рукой рану. Ежесекундно он ждал последнего удара, который положит конец его мучениям, но которого все не следовало. Секунды казались невыносимой вечностью. Ситуация усугублялась тем, что он стоял спиной к Олафу и не мог видеть, что происходит. В глазах собравшихся он прочел глубокое потрясение, но даже предположить не решался, что именно это могло означать. Внезапно за спиной раздался звук падающего тела, и Трой наконец облегченно выдохнул.

– Что теперь? – пронеслось у него в голове.

Вся сцена напоминала развязку остросюжетного произведения, где никто из зрителей не мог даже предположить подобного финала.

Трой продолжал молча стоять на коленях, истекая кровью. Сил не было даже подняться. Из толпы медленно выделился один человек и неспешно подошёл к нему.

– Да уж никогда не думал, что придётся благодарить тебя, – произнёс он негромко, дабы не услышали остальные. – Кто бы мог подумать, что именно ты расчистишь мне путь к должности главы братства. Теперь не придётся пачкать руки и рисковать собственной шкурой.

– Какая же ты мразь, Скали Гройс, – едва выговорил Трой.

– Успокойся, тебе недолго меня терпеть, – ответил тот, подло оскалившись.

Он отстранился и обратился к собравшимся:

– Братья, сегодня чёрный день для нас. Олаф, наш великий предводитель, наставник и защитник, пал жертвой своего благородства и коварства этого человека, поправшего все нормы честного боя. Но не беспокойтесь, я не позволю свершиться несправедливости, Олаф будет отомщён.

С этими словами он извлёк свою саблю.

– Остановись Скали, тебе прекрасно известны наши правила: победивший Олафа занимает его место, посему малец наш предводитель, – произнёс «законник», выходя из толпы.

– О, ну конечно мне известны законы, именно поэтому я сейчас и устраню это недоразумение, и ты сможешь склониться перед новым главой братства, – ехидно рассмеявшись, ответил Скали.