– Этого не может быть, он остался почти без всех парусов и мог уйти разве что на веслах.

– Либо ему помогли, – холодно произнес граф. – Напомни еще раз, что тебе удалось услышать возле старого колодца, перед нападением.

– Незнакомец из трактира поинтересовался насчет экипажа, а второй человек сказал: «Никаких свидетелей». Постойте, вы считаете…

– Я пока ничего не считаю, а лишь сопоставляю факты. Ты смог бы узнать второго человека, повстречайся с ним вновь?

– Опознать голос я точно не смогу, поскольку они общались почти шепотом, а вот силуэт мне показался будто бы знакомым… Вы полагаете это был…?

– Нет, просто стараюсь расставить все по полочкам. Кроме догадок и серии совпадений у нас ничего нет, а согласись, этого слишком мало для столь серьезных обвинений.

– Вы предлагаете сидеть сложа руки?!

– Ни в коем случае, я лишь пытаюсь сказать, что действовать придется более тонко, не привлекая официальные ресурсы. Если лейтенант действительно тот, кто ты думаешь, у него могут быть сообщники среди братьев по оружию. Вот как мы поступим: я дам вам трех человек, которые помогут решить этот вопрос.

Рауль вопросительно взглянул на графа.

– Успокойся, эти трое стоят десятерых. При встрече обговорите детали и порядок действий. Где тебя можно будет найти?

– Я буду в таверне.

– Отлично, с нетерпением жду результатов, убежден, в наши руки попадет что-то крупное и весьма интересное.

– Я тоже на это надеюсь.

– В таком случае не смею больше задерживать.

Рауль уже был возле двери, когда граф его окликнул.

– Ты знаешь кто такой Олаф?

– Понятия не имею.

– Глава местных пиратов. Говорят, у него есть где-то тайное убежище, откуда он руководит своими темными делишками. По слухам, все кто ходит под «веселым Роджером» подчиняются ему, а тех, кто пытался противиться, уже давно кормят рыб. Не стоит недооценивать людей, с которыми предстоит столкнуться.

– Я это учту, – твердо произнес Рауль и покинул графа.

По дороге в таверну Рауль погрузился в размышления о графе, их неожиданной встрече и состоявшемся разговоре. Этот человек вызывал у него одновременно восхищение и страх. Его неординарность, остроумие и загадочность завораживали, а зловещая непредсказуемость настораживала.

Рауль не мог объяснить охватившего его смятения, он не считал себя суеверным, или религиозным, а к магическим практикам и тем, кто в них участвовал всегда относился скептически. Однако граф и его откровения произвели неизгладимое впечатление. Совершенно неожиданно граф стал самым значимым человеком в его молодой жизни. Рауль не мог понять почему, но был уверен, что эта встреча изменит его судьбу.

За подобными размышлениями он вошел в таверну и за дальним столом увидел «мистера суровость», который выглядел скучающим. Рауль сразу же подсел к нему.

– Ну наконец-то, я уже начал думать, что ты забыл обо мне.

– Про тебя забудешь, – со смехом ответил Рауль.

– Может объяснишь, что произошло? Даже представить не можешь, каким идиотом я выглядел.

«Мистер суровость» скорчил забавную гримасу и произнес: «Здравствуйте, лейтенант».

Затем изменил голос, пытаясь подражать лейтенанту: «Добрый день, что вам угодно?»

– Эээ, да так просто проходил мимо, прощайте, лейтенант.

Рауль от души рассмеялся.

– Зато у тебя была возможность проверить на деле, свои приемчики по управлению эмоциями.

«Мистер суровость» нахмурился.

– Смешно ему. Ты хоть представляешь, что теперь думает обо мне этот вояка?

Рауль немного успокоился.

– Если наши предположения верны, то мнение лейтенанта скоро перестанет тебя беспокоить.

«Мистер суровость» с заговорщицким видом наклонился к нему.