«Мистер суровость» крепко схватил его за руку.

Рауль обернулся и глубоко вздохнул. – Обещаю, я буду ОЧЕНЬ осторожен, – произнес он, выговаривая каждую букву.

«Мистер суровость», с очевидным усилием, отпустил его руку.

Рауль неспешно спустился с крыльца и, словно прогуливаясь, свернул за угол, где уже более резво устремился к тыльной стороне таверны. Не успел он преодолеть торец здания, как услышал звук распахнувшейся двери и топот удаляющихся ног. Обогнув последний угол, Рауль увидел улепетывающего со всех ног трактирщика. Он тут же устремился за ним. Тот факт, что объект преследования был весьма широк в обхвате, а Рауль напротив строен и хорошо тренирован, заранее предрешало результат забега.

Рауль уже представлял, как догонит беглеца, повалит на землю и устроит собственный допрос. Но когда трактирщик был совсем близко, раздался выстрел, и тот, вздрогнув всем телом, остановился, согнулся в коленях и завалился на землю лицом вниз. Рауль подбежал к нему и стремительно склонившись перевернул на спину. На него смотрел испуганный человек, лицо которого, от падения, было наполовину испачкано грязью. Задыхаясь от кашля, он дрожащим голосом бормотал ни связные слова.

– Нет… не… я никогда… я обычный… поверьте месье… моя бедная… – его взгляд блеснул ужасом от неизбежной встречи со смертью, о которой он даже не подозревал несколько минут назад. Рука судорожно вцепилась в локоть Рауля, будто не желая отпускать жизнь, но через мгновение его взор потух, и тело обмякло.

Рауль отпустил безжизненную руку и с бешенством оглянулся в сторону трактира. На пороге черного выхода стоял лейтенант ле'Монтье и убирал пистолет. Ослепленный яростью, Рауль вскочил на ноги и в несколько прыжков оказался рядом с ним. Схватив лейтенанта за лацканы мундира, он начал трясти его с таким остервенением, будто перед ним была тряпичная кукла.

– Зачем, зачем, ЗА-Ч-ЕМ??? Он уже был в моих руках!

Внезапно Рауль почувствовал, как холодное дуло ружья уперлось ему в затылок.

– Оставьте его! – раздался голос позади.

Рауль убрал руки от лейтенанта и медленно обернулся. Перед ним стоял тот самый солдат, который не пустил его в таверну, а за его спиной находились еще двое с ружьями наготове. Краем глаза Рауль заметил, как из-за угла быстрым шагом выходит «мистер суровость». В мгновение ока он извлек шпагу и приставил острие к горлу того, кто держал Рауля на мушке, а второй рукой достал пистолет и, взведя курок, направил его в сторону оставшихся двух солдат, попеременно переводя с одного на другого, намекая, чтобы они не делали резких движений. То, с какой скоростью это было сделано, привело Рауля в дикое восхищение и на мгновение заставив забыть о своем негодовании.

– Лейтенант, напомните своим людям о субординации, – холодным тоном произнес «мистер суровость».

Лейтенант ле'Монтье одернул свой мундир и отдал соответствующее распоряжение. Солдаты опустили оружие, а «мистер суровость» неспешно убрал свое.

– Может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?

Рауль вновь бросил гневный взгляд на лейтенанта.

– Этот… этот… угробил единственного свидетеля! – с диким негодованием ответил Рауль.

– Я прошу вас быть более осторожным в своих умозаключениях, – спокойно произнес лейтенант. – Если вы склонны интерпретировать заботу о вашей безопасности подобным образом, то во избежание будущих конфликтов наше общение лучше свести к минимуму.

– Безопасности? – проревел Рауль. – Да он не был вооружен, такие люди не опасны даже для мух на стекле!

Спокойствие лейтенанта вновь начало распалять Рауля, которому казалось, что за подобным хладнокровием скрывается полное безразличие к содеянному и отсутствие даже намека на элементарное раскаяние.