— Идешь домой? — в кабинет заглядывает Аркаша. Посмотрев на наручные часы, добавляет: — Уже пора.

— Пока не могу, — расстроенно сообщаю. Зная папу, мрачно предполагаю, что мое ожидание может продлиться и час, и даже два. А мне так хочется быстрее вернуться к дочке!

— Кстати, забыл сказать, — вдруг вспоминает Аркаша и проходит внутрь. — В пятницу я выступаю с речью на экономическом форуме. Составишь компанию? Тебе будет полезно.

— Составлю, почему бы и нет.

— Хорошо. До завтра, — Аркаша машет рукой и выходит из кабинета.

— Пока, — отвечаю и, когда друг закрывает за собой дверь, возвращаюсь к работе.

Спустя час, наконец, звонит папа. Бодро сообщает, что уже ждет меня на парковке. Быстро собираюсь и покидаю рабочее место. Тороплюсь изо всех сил! Домой, к своей любимой малышке!

Покинув здание, широко шагаю по полупустой стоянке. Приблизившись ровно настолько, чтобы мой голос был услышан, упираю руки в бока, и высказываю свое недовольство:

— Папочка, ты очень-очень долго! Почему не разрешил мне самой уехать?!

— Не ворчи. У меня есть уважительная причина.

— Впрочем, как всегда, — хмурюсь, останавливаясь напротив.

Но папино настроение остается на удивление приподнятым. Глаза горят хитринкой, губы растянуты в интригующей улыбке. Он показывает сжатую в кулак руку. Успеваю только растеряться, как в следующее мгновение, папа раскрывает ладонь и демонстрирует свисающий с указательного пальца брелок.

— Это тебе, детка! — радостно произносит. Увлекает меня к припаркованной рядом с его внедорожником белой машине.

Изумленно смотрю сначала на него, потом на небольшой... идеальный седан.

— Скоро Настасья в сад пойдет, тебе так будет удобнее. И меня ждать не надо, — приводит аргументы.

— Спасибо, — выдыхаю, прижимая ладони к груди. — Большое, большое спасибо! — радостно восклицаю, направляясь к папе, чтобы задушить его в своих объятиях!

19. Глава 18

Ярослав

Часто дыша, быстро перебираю ногами по влажному газону. Все ближе подталкиваю мяч к воротам. Стоит на секунду отвлечься — в моей голове тут же возникает Нелли. И злость, которую я так хотел бы выдрать с корнями, опять разрывает меня изнутри.

Тряхнув головой, бросаюсь в бой с утроенным рвением. Напарник настойчиво просит пас, но я оставляю мяч при себе. В крови кипит игровой запал, мышцы гудят от напряжения, капли пота струятся по спине и лицу. В мыслях — долгожданный штиль.

Веду мяч к воротам. Обхожу одного защитника. Поскользнувшись, едва не теряю момент. Но удержав равновесие, изо всех сил ускоряюсь, прогрызая среди соперников возможность сравнять счет.

Парни кричат: "Давай!", вратарь готовится отбить атаку. Разрезаю телом воздух и со всей дури бью по мячу... Гол!

Вскидываю вверх руки! Так-то! Думали, сделали нас?! Широко улыбаюсь, стараясь отдышаться. Игроки по команде хлопают меня по плечу. Впервые за последнюю неделю чувствую приятный подъем эмоций.

Игра заканчивается ничьей. Направляемся с Эдиком к лавке, где оставили свою воду и телефоны. Стягиваю промокшую кофту. Оставшись в футболке, плюхаюсь на твердую поверхность.

— Оденься, продует же, — советует друг, накидывая на голову капюшон олимпийки.

— Как скажешь, мамочка, — хмыкаю, потянувшись к бутылке с водой. Делаю несколько жадных глотков.

Эдик устраивается рядом. Тут же получаю от него справедливый толчок в плечо. Облившись водой, возмущенно смотрю на друга.

— Простынешь — не жалуйся, — огрызается он.

Закручиваю крышку бутылки. Тянусь за сотовым. Проверяю, нет ли пропущенных звонков.

— Слышал, Савина вернулась? — осторожно спрашивает Эдик.

— Слышал, — бросаю на него угрюмый взгляд, кладу смартфон обратно на лавку. — Еще неделю назад узнал.