– Пошли к компании.

– А чего Василия не спросили, брал ли он пирожные? – поинтересовался следователь.

Глаза Людмилы вылезли из орбит.

– Вот я дура, не догадалась-то! Думаете, из-за этого он помер?

– Разберемся. Дальше чего?

– Меня Тамара попросила свечи установить в дальних углах зеркала. Не видела я задом ничего. Слышала только шаги, потом Тася кликнула Василия: «Принести чего?» Он ответил: «Я сам». Тамара шикнула: «Больше девяти. Хватит жрать. Тася, свет погаси». Таисия выключила свет и пошла в круг. «Начинаем», – сообщила ведунья. Василий прибежал, жевал и чавкал.

– Видели что?

– Нет. Темно, и он в руках ничего не держал, вся еда во рту была.

– Понятно. Дальше.

– Встали в круг, Тамара села на стул, я начала вызывать. Глянула на часы, чтоб десять минут не пропустить. Было девять семнадцать.

– В кромешной темноте разглядели? – опешил следователь.

Людмила театрально вздохнула и, выдержав паузу презрения, сообщила:

– У часов стрелки в темноте светятся, а у меня дальнозоркость, хорошо вдали вижу. Вот в молодости небольшая близорукость была, но я без очков справлялась. Сейчас не получается, прочитать ничего не могу. Я даже к доктору ходила, очки лишь прописал…

– Людмила Георгиевна, вы духа начали вызывать. Помните? – вернул ее Егор с неверного пути.

– Точно. Пришел царь Иван Грозный, злющий. Ругался на нас, на колени поставил. Уходить не хотел, едва выгнали. Обещал душу живую с собой забрать. Василий сразу и рухнул. Шприца не нашли, Тася отправила Соню домой. Сказала на тумбочке у входа посмотреть. Когда девочки, Соня и Василина, вернулись, Василий уже умер. Тут и скорая подоспела, и участковый затем.

– Из зала кто-нибудь выходил? – задал проверочный вопрос Егор.

– Секретарша Любка выбежала, затошнило ее от вида мертвого человека. Молодая еще, жизни не видела, – ликующе улыбнулась Людмила, безмолвно сообщая: «Уж я-то и не такое повидала».

– Фото, видео кто-нибудь делал? – гнул свою линию следователь.

– Я не видела, сама не делала. Некогда было. Как-то сумбурно все получилось. Знаете, суета ведь ни к чему хорошему не приводит…

– Телефон показать можете? – попросил Егор. – Наличие фото проверю.

– Это обязательно? – Нахмурилась Людмила.

– Нет, только с вашего разрешения.

– То есть я могу выбирать, и за отказ ничего не будет? – уточнила дама.

– Не будет, – успокоил Егор.

Людмила протянула смартфон.

– Смотрите тогда. Ток ничего не удаляйте.

– Клянусь!

Егор открыл фотогалерею, быстро пролистал и вернул устройство хозяйке.

– Что можете о личности Василия Петровича рассказать?

Людмила грустно вздохнула.

– Хороший человек. О семье заботился, весь достаток в дом тащил. Жена и дети горя не знали. И мне иногда помогал: дрова вне очереди выпишет, рабочих пришлет забор выровнять. Достойный мужик.

– Были ли враги у него?

Людмила хрюкнула и расхохоталась.

– У всех враги есть. Жизнь тяжелая нынче, люди как звери, друг другу не доверяют, только оболгать готовы зазря, – объяснила она.

У Егора от назойливых уточнений Людмилы нервно задергался уголок левого глаза.

– С кем ссорился?

– Да со всеми! – с выражением произнесла пенсионерка. – С рабочими, с продавцами, с местными фермерами.

– Из присутствующих сегодня? – сузил круг подозреваемых следователь.

Людмила потерла подбородок.

– Ну… бабе Зине тару ценную разбил.

Плечи Егора опустились, голова наклонилась вперед, но он мужественно спросил:

– Что за тара?

– Не знаю, она не сказала. То бутылка могла быть, или ваза хрустальная… – пошла фантазировать Людмила.

– С кем еще ссорился?

– Тамара его прокляла из-за козы. Я в их конфликт не вмешивалась. Люди взрослые, сами разберутся. Так и лучше, когда окружающих не втягивают, а то разделят деревню на две враждебные половины. Как жить потом прикажете?!