Найти мотив, почему Таисия хотела избавиться от мужа. Или несчастный случай?

Зачем Светлана переставила табличку в первый раз? К столу мэр более не подходила: Людмила подтвердила. Светлану вычеркиваем из подозреваемых: в промежутке между тем, как она передвинула табличку к торту, и Людмила возвратила предупреждение на место к пирожным, Василий к столу не подходил».

В дверь постучали, она со скрипом открылась. Показалась трость, затем нос и морщинистое бледное лицо бабы Зины.

– Меня, чой ли, вызывали? – спросила старушка.

Ее яркие зеленые глаза забегали, словно у озорного ребенка.

Егор махнул рукой: «Пусть заходит».

– Да, вас, – подтвердила Жанна. – Проходите, садитесь.

Бабуля, сгорбясь и скособочившись на левый бок, поковыляла к столу. Жанна внимательно ее рассмотрела. Низкая, высохшая старушка. Волос не видно из-за фиолетового платка, завязанного под подбородком. Одета в длинную черную юбку, толстую серую кофту, шерстяные гетры и домашние тапочки поверх них. Не употела она в зале в своем зимнем наряде?!

Старушка, кряхтя, уселась. Трость оперла о стол.

– Вас морозит? – спросила Жанна.

– Обычно да. Но сегодня теплая погода выдалась и место без сквозняков, я хоть отогрелась немного. – Бабуля передернула плечами, словно прогоняя холод из тела.

– Щитовидку бы вам проверить, – посоветовала Жанна.

– Семьдесят семь мне, последние годки доживаю. Чего врачей зазря от работы отрывать?! – Старушка махнула рукой: «Ну его!»

– Давайте я вам чаю горячего налью! – предложила Жанна, – А то вы без воды уже много часов.

Бабуля смущенно кивнула. Жанна налила чашечку, поставила на стол.

– Пейте. На нас не смотрите, мы недавно чаевничали.

Следователь выглядел расслабленным, напряжение после боя с Людмилой рассеялось. Он вытер ладонью пот со лба и заявил:

– Приступим тогда. Представьтесь, пожалуйста.

– Зинаида Афанасьевна Петренко, – четко и раздельно произнесла старушка.

– Паспорт при себе? – тоскливо спросил Егор.

– С ума сошли?! – Баба Зина аж спиной подалась назад от удивления. – Кто же паспорт с собой без дела таскает?!

Бедный Егорка тяжело вздохнул.

– Ясно, тогда вечером к вам заеду, данные сверю. Будьте дома.

– А куда же мне, милый, гулять-то?! – протянула баба Зина, – Магазины закрыты.

Егор улыбнулся и перешел к сути:

– Говорят, мотив у вас имеется. Ценную тару вам Василий Петрович разбил.

– Правда то, разбил, – бесхитростно подтвердила старушка и приложилась к чашке.

– Что за тара?

Жанна и Егор Ильич замерли, ожидая ответа. Наконец-то они узнают этот секрет!

Баба Зина поставила чашку на стол и поведала:

– Банка трехлитровая, стеклянная.

– А внутри? – настаивал следователь.

– Варенье черничное. Знакомые угостили.

– Так черника еще зеленая, – вмешалась Жанна, вспомнив утреннюю пробежку в лесу. – Прошлогоднее, что ли?

– Да.

Память услужливо подсунула картинку. Отец Жанны заливает в огромную стеклянную бутыль испортившееся за зиму варенье и нахваливает: «Лучшего топлива для дрожжей не придумать! Бражка отменная выйдет.»

– Сбродившее, поди? – догадалась Жанна.

Баба Зина покраснела, словно ее поймали на дурном поступке, и опустила глаза.

– Немного, – подтвердила она.

– И что вы с ним делать собирались? – снова взял инициативу в свои руки следователь.

– Порося угостить думала, – хлопая ресницами, ответила старушка.

Егор, сдерживая улыбку, поинтересовался:

– И часто ваше животное забродившим вареньем балуется?

– Говорю же, не донесла! – грозно крикнула баба Зина. – Как рявкнул мотор подле, оступилась я от страху назад. Трость меня не удержала – рухнула я в кусты и банкой о камень приложилась. Разбилась она, жидкость через сумку холщовую вся и вышла. Ох, как я измазалась. Хорошо, хоть не поранилась, сумка осколки внутри сдержала. Черт окаянный, чтоб ему сдохнуть!