– До какого? До прошлого лета? – Людмила рассеянно хлопала ресницами.

У следователя нервно дернулось колено правой ноги, снова ударив в крышку стола. Скоро из пазов выбьет, снесет напрочь.

– Светлана похвалила ваш пирожок, вы пошли к столу. Табличка не на месте – передвинули, – напомнил Егор и спросил: – Кто к столу подходил до этого момента?

– А, вон оно что, – протянула Людмила. – Я двоих лишь помню. Мэр и шофер.

Дама помолчала, уйдя взглядом в себя, и резко встрепенулась.

– Поняла! Значит, кто-то из них табличку переставил. Неужели специально?! – Глаза женщины округлились в предвкушении: сколько всего с поселковыми можно обсудить.

– Следствие разберется, – хмуро буркнул уставший Егор. – Рассказывайте, что дальше происходило.

– Я едва успела табличку передвинуть, как распахнулась входная дверь. Тася и Соня пожаловали с выпечкой. Я и отошла, чтоб не мешать.

– Время помните? – встряла Жанна.

– А то! Восемь пятьдесят семь.

Егор радостно застучал по клавиатуре. Людмила хоть и рассеянная, а детали помнит.

– Продолжайте.

– Они поставили тарелки на последнее свободное место, с правого края стола. Тася подошла к компании, Соня осталась распаковывать. Она установила фигуру цыпленка в одну из тарелок. К ней подбежал Василий Петрович, обнял и схватил их выпечку.

– Какой формы? – мгновенно отреагировал следователь.

Людмила нахмурилась, шумно выдохнула через нос.

– Уж не углядела, простите. Помогала Тамаре надевать черную мантию.

– Ладно, дальше.

– К ним приблизилась Тася, завернула за них к столу и передвинула шоферскую табличку к Брауни. Она схватила какую-то выпечку, пошептала Василию на ухо и ушла.

Следователь почесал макушку, задумчиво протянул:

– А как Тамара располагалась по отношению к столу?

Людмила повертелась во все стороны и сообщила:

– Боком получается.

– А вы?

– Я перед ней стояла, к столу другим боком, – недоуменно ответила дама. – Чудные вопросы вы задаете. Зачем вам?

– Как же вы видели, что там происходит, если боком стояли? – подловил пенсионерку следователь.

– Так зеркало на всю стену, прямо перед моим носом, – с напором проговорила Людмила, кивая головой, – В него и смотрела.

Егор на секунду опустил глаза, но собрался с духом:

– Ладно, Василий и Соня остались у стола. Дальше.

– Он приобнял Соню и повел к гостю знакомиться.

– Что он ел?

– Не помню точно, но что-то жевал. Меня Тамара своим балахоном отвлекла, я ей его выравнивала на плечах, так вокруг крутилась. Могла и пропустить чего, – недовольно сообщила дама.

– Продолжайте.

– После Тамары я сразу направилась к столу поправить табличку, пока беды не случилось. В дверь зашла баба Зина. Девять ноль пять было. Она поздоровалась и сразу ко мне, говорит: «Ого, мои любимые, с картошечкой». Ну, я злонамеренную табличку шофера обратно, к пирожным, и передвинула.

– И вы были уверены, что в пирожных содержится яйцо, а в Брауни – нет? – спросил следователь.

Людмила задорно расхохоталась, аж слезы потекли по щекам.

– Я профессиональный повар-кондитер. Что я бисквит от шоколадного Брауни не отличу?!

Егор вытер ладонью потный лоб. Жанна и сама порядком вспотела продираться сквозь дебри неупорядоченного сознания женщины. Хорошо, что одежда черная, хоть пота не видно, а то у Егорки служебная рубашка уже мокрыми пятнами пошла.

– Ладно, экспертиза покажет. Продолжайте рассказ. Передвинули табличку…

– Баба Зина взяла пирожок с картошкой, я – эклер. Зря! Крем взбит отвратительно. Что за ленивые кондитеры нынче пошли?! Мы раньше до отрыва кисти вручную вилкой взбивали, а они миксером не удосуживаются…

– Взяли эклер. Что дальше? – безучастным голосом промолвил Егор. Устал, бедняга!