Он пожал плечами.

– Тогда, Матвей, я согласна перейти на ты.

– Я рад, что с тобой так легко договориться!

Я спустилась на пару ступенек и, посмотрев снизу вверх, ткнула пальцем в его широкую грудь:

– Ты не любишь светских замашек, я не люблю фамильярности. Если нам придется работать вместе, то придется искать компромисс.

Он перехватил мою руку, плавно, но решительно отвел в сторону.

– Сколько умных слов! Что ж, договорились. Видишь, я тоже легко иду навстречу.

– Отлично. А теперь, может, приступим к делу?

Он кивнул, но не сдвинулся с места, смотрел выжидающе.

– Ты загораживаешь дорогу.

– Ой, прости. – Он посторонился, но ровно настолько, чтобы можно было пройти к нему вплотную. Провоцирует? Зачем? Я взяла его за плечи, решительно развернула и легко подтолкнула в спину:

– Не играй со мной, Матвей. Я этого не люблю.

Он по инерции шагнул со ступенек, потом вновь обернулся, но я уже сбежала с лестницы. И принялась руководить погрузкой.

– Коробки, подписанные синим маркером, нужно отвезти в библиотеку колледжа; красным – в городскую. Коробки без надписи пока оставить здесь, но перетащить в подсобку.

Я старалась говорить ровно, чтобы не выдать волнение, вызванное нашей стычкой. А сама терзалась, неужели обязательно начинать знакомство таким образом? Что я сделала ему, раз он настроен против меня? Или это его обычная манера общаться с малознакомыми девушками? А вдруг он разозлится и впрямь пожалуется Саймону. Когда я решилась посмотреть на Матвея, задумчивое выражение его лица тут же сменилось насмешливой улыбкой:

– Признаться, я удивлен! Давненько не встречал девушки, на которую бы не мог произвести впечатление!

– А ты пробовал?

– Что?

– Произвести впечатление. Пока если и вышло, то со знаком минус.

– Почему?

Я выпрямилась, прижимая к груди стопку книг, словно воздвигая между нами защиту:

– Тебе ответить честно или вежливо?

– Конечно, честно. Должен же я знать, где просчитался!

– Что ж, Матвей, – сказала я строгим тоном и поправила на переносице несуществующие очки, – ты вел себя бесцеремонно, хамил и провоцировал меня. Что явно не способствует тому, чтобы попасть под твое неземное обаяние, которое ты пока удачно скрываешь.

Он шагнул ближе, взял стопку и осторожно, но решительно забрал из моих рук:

– Что ж, Ульяна, – сказал он не менее строго, – ты пронзила мне сердце своей прямотой. Придется основательно пересмотреть свою тактику обольщения за все свои двадцать пять лет!

И тут же мы оба не выдержали и рассмеялись, уж больно напыщенным получился диалог. Я отметила, что он назвал меня Ульяной. Значит, не поддерживает игру Саймона с именами?

– Ладно, признаю, я специально взял такой тон, чтобы посмотреть на твою реакцию. Саймон так тебя хвалит, недолго и возгордиться.

– Лучше судить о человеке по личным впечатлениям, а не по чужим рассказам. Во избежание ложных выводов!

Видимо, Матвей понял, что сообщение о проверке меня неприятно задело, поэтому воздержался от ответной реплики. Какое-то время мы молча таскали коробки в машину. Он решительно забирал у меня самые большие и тяжелые, оставляя мне лишь маленькие связки с томиками стихов. Похоже, Матвей из тех, кто старается показать себя хуже, чем есть на самом деле. Другой бы на его месте стоял и смотрел, как я сама с грузом управляюсь. Еще бы и торопил.

Значит, ему двадцать пять лет. Интересно, знает ли он, что я старше? И есть ли смысл в этом признаваться? И на что это, собственно говоря, повлияет? Уже понятно, что общий язык мы найдем и сработаемся, но это не будет легко. Он явно из тех мужчин, которые в общение с любой женщиной стремятся внести ноту флирта. Мне же это ненужно совсем.