«Завтра я обязательно разберусь, что это за штука», – решил Паша, не подозревая, что завтрашний день принесёт ему гораздо больше вопросов, чем ответов, и что его жизнь вот-вот изменится самым невероятным образом…
Глава 4. Таинственная находка
Следующее утро для Паши началось традиционно – с пронзительного петушиного крика, заменявшего в деревне будильник. Едва разлепив глаза, Паша обнаружил, что по-прежнему сжимает в руке каменную плитку, которую нашёл вчера под дубом. Только теперь она выглядела… другой. Бледно-серые символы, казавшиеся вечером просто вырезанными в камне, теперь словно отливали золотистым светом.
«Наверное, просто солнечный луч так падает», – подумал Паша, поворачивая плитку разными сторонами. Но золотистое свечение не исчезало, сколько бы он ни вертел свою находку.
И ещё кое-что казалось странным – вчера плитка была холодной на ощупь, как и положено камню, но сегодня она словно излучала еле заметное тепло, будто была живой.
Отложив странный артефакт, Паша потянулся до хруста в костях и посмотрел на свой смартфон. По странной случайности батарея, накануне разряженная почти до нуля, теперь показывала полную зарядку. Он был уверен, что не подключал телефон к розетке, да и розеток как таковых в комнатушке не было – так, пара крашеных гвоздей, торчащих из стены, к которым каким-то первобытным способом подводилось электричество.
«Может, я всё-таки зарядил его перед сном и просто не помню?» – пожал плечами Паша, открывая камеру, чтобы ещё раз сфотографировать свою находку при дневном свете.
Но что это? Вчерашние фотографии плитки, которые он делал у дуба, были испорчены странными световыми эффектами – на всех снимках вокруг артефакта разливалось голубовато-белое свечение, скрывающее символы. А на одном фото Паша разглядел даже нечто похожее на лицо – будто из свечения формировался профиль человека, или не совсем человека, с острыми чертами и длинными волосами. От этого открытия по спине Паши пробежал холодок.
– Павлушка, завтракать! – донёсся из кухни голос бабушки Агафьи, и Паша, вздрогнув, быстро спрятал плитку в рюкзак.
«Потом разберусь, что это за фокусы», – решил он, направляясь к умывальнику.
За завтраком, состоявшим из яичницы с салом и ароматного парного молока, Агафья Петровна рассказывала внуку о предстоящих деревенских событиях.
– Послезавтра у нас Купальская ночь, – сообщила она, подкладывая Паше ещё ломоть свежего хлеба, от которого шёл головокружительный аромат. – Весь народ собирается у реки, костры жгут, венки пускают. Старую бузину в лесу украшают, пляшут вокруг неё. Можно тайно желание загадать – сбудется, если чистое сердце у загадавшего.
– А почему бузину? – спросил Паша, удивлённо поднимая брови.
– Так у нас исстари заведено, – пожала плечами бабуля, опуская глаза. – Хотя правильнее было бы дуб украшать, да только наши к нему не ходят… – она перекрестилась и внезапно замолчала.
– А почему не ходят? – оживился Паша, вспомнив свое ночное приключение под дубом.
Агафья быстро глянула на иконы в углу комнаты и понизила голос:
– Говорят, неспокойно там. Кто слишком близко подходит, чудное с ним случается. Был у нас такой случай, лет тридцать назад. Группа студентов городских приехала, вроде как фольклор собирать. Полезли к дубу ночью, а наутро их нашли в разных частях леса – бродили, как потерянные, глаза пустые, а на языке одни цифры: раз-два-три-четыре… и по кругу. По неделе в себя приходили, а что с ними было, так и не рассказали.
Паша нервно сглотнул. Значит, это всё-таки не просто страшилки для туристов! И что же тогда с ним будет, если он не только подошёл к дубу, но и забрал из-под него странную плитку?