У гунънов же, напротив, с запасами дело обстояло более чем хорошо, и Амгул, в случае если Фолкаё попросит содействия в поставке продовольственного зерна на свифские прилавки, был готов не отказывать в этом. Но предложений не поступало. А Амгул, который знал об осторожности и порядочности свифского лидера, решил, что тот, вероятно, предпринял другие действия, чтобы уберечь свой народ от голода.

Обсудив еще пару-тройку насущных вопросов, Амгул отпустил посыльного, разлил добротного вина и приземлил емкость перед генералом. Тот с большой охотой иссушил дно и довольно выдохнул себе в кулак.

– Отменное…

– Согласен, крепковато…, – ухмыльнулся Амгул и повторил за Каддо.

Уединившись со смаком распития такой крепости напитков, мужчины некоторое время пытались отречься от действительности в молчании, но совсем скоро снова начали разговор.

– Каддо, помнишь ли ты, как в одно время ходили слухи об убийце Орато?

– Убийство же опровергнули. Объявили, что Орато умер от сердечного приступа.

– Кому было нужно распускать эти слухи?

– Может это проделки «псов»? – лениво протянул генерал, заметно расслабившись от выпитого.

– Нет… «Псы» объявились позже…

– Не понимаю…

– Орато свифы восхваляли. Если его действительно убили, о чем это говорит?

– У всех есть враги, – пожал плечами генерал.

– Да. Но не всем врагам дозволено свободно заявляться в Управление, особенно в кабинет самого лидера, или в его дом. Ведь Орато умер в своем кабинете.

– К чему эти рассуждения? – раздраженно буркнул генерал.

– Что-то мне подсказывает, что положение Фолкаё, как лидера, находится на краю бездны правления. Боюсь, за его спиной до сих пор пребывает падальщик и угрожает стать настоящим и сильным противником.

– Даже если и так, тебе-то что, сынок? – ухмыльнулся по-свойски Каддо.

– Я хочу объединиться с Фолкаё и подавить влияние Управления.

Каддо бесстрастно уставился на лидера:

– Я иногда думаю, почему судьба так несправедливо продолжает сохранять мою жизнь? Чтобы я сошел с ума от твоих затей? – пожилой мужчина выглядел жалостливым, от чего Амгул даже улыбнулся.

– Ну что ты, генерал? Судьба бережет тебя для твоего светлого будущего.

– Никогда не смогу поверить в то, что когда-нибудь вот так же просто буду рассиживать с каким-нибудь образованным свифом и попивать вино.

Амгул довольно ухмыльнулся на сказанное и сделал еще один глоток, снова убеждаясь в том, что вино действительно отменное.

Айри на протяжении последних шести лет пребывала в центральной подземной тюрьме Ти.

Смерть Орато стала для всех неожиданностью и настоящей трагедией, а для Фолкаё – еще и внеплановым вступлением на пост Главнокомандующего.

Обнаружение рядом с бездыханным телом лидера сидящей, по сути немощной, довольно пожилой женщины с окровавленными руками и полностью отрешенным лицом, стало непредвиденным и даже жутким явлением.

Айри в убийстве призналась сразу. Сама поднялась с кресла, так же хладнокровно переступила через тело, и в сопровождении военных была конвоирована в дознавательный кабинет, откуда совсем скоро – отправлена в подземелье, что по сей день считалось ее скудным пристанищем.

Отослать в Миццу о себе весть Айри позволили лишь спустя год. Именно тогда ответным письмом от своей доброй соседки и близкой и единственной подруги она и получает печальное известие о смерти Фаццо.

Мать Кири редко, но навещала Айри. В свой последний приезд, она объявила женщине, что Кири, вышедшая замуж еще три года назад, наконец, стала матерью и так и продолжает жить со своим супругом в Миццу…

– Приходил один человек. Расспрашивал о тебе. Я была осторожна.