– Тебе ли судить…, – прозвучало позади, от чего и Юми, и Исыль резко развернулись на только что вошедшую Шамилу, судя по красным глазам которая прямо-таки «заставила» себя проснуться. Она слышала, о чем говорили девушки, и поняла проблему гунънки еще в трапезной, когда произошел этот неприятный случай с нарушением покоя кашеварной утвари.

Шамила устало прошла к пустому деревянному тазу, взглядом отыскала тяжелый деревянный ковш, небрежно оставленный кем-то на скамье, и отошла к большому корыту с холодной водой.

– Тебе ли встревать? – спокойно отозвалась Исыль и переключила теперь внимание на свифку. – Да ты сама слышала о состязании. Из пяти групп останутся только три. А это, напомню, – добрая сотня обучающихся. Эта темная, – кивнула на Юми, сложив при этом руки на поясе, – приведет нас к краху и к неизбежному исключению!

– Тише, – оборвала ее нарастающий голос Шамила, которая все то время, пока говорила гунъка, набирала в таз воды. Медленно подошла к девушкам, вытерла кистью испарину со лба и обратилась к «виновнице» всей этой нежелательной беседы.

– Как тебя зовут?

– Юми, – тихо, но уверенно ответила та.

– Юми…, – повторила для себя свифка, словно пыталась запомнить. – Я не сторонница того, чтобы лезть человеку в душу, но как ты сама понимаешь, придется это сделать. Ибо, несмотря на свою напыщенность, она права, – указала на Исыль. Но, не обращая внимания на нарастающее негодование этой самой Исыль, продолжила. – Как ты попала сюда, и… зачем?

Девушка тяжело вздохнула, немного насупилась, но сразу выпрямилась и начала рассказывать:

– Я из Сирозо. Мой отчим в последнее время стал… проявлять ко мне… внимание…, – нехотя выдала она. – Матушка ничего не знала… Помимо меня в семье еще двое младших брат и сестра. Она много работает и сильно устает. Буквально месяц назад я пригрозила отчиму, что все расскажу матери о его бесчестности, но он обернул все так, что я была вынуждена уйти из дома… Матушка даже слушать не стала. Поверила ему… Мои глаза…. При сильных головных болях я перестаю хорошо видеть. Это бывает еще тогда, когда я сильно волнуюсь.… Матушка водила меня к разным лекарям, но…. По правде говоря, никто точно не знает, почему такое происходит…

– Значит, тебе просто повезло? Ты не волновалась во время осмотра лекаря перед поступлением? – спокойно поинтересовалась Шамила.

– Скорее повезло. Я видела объявление о наборе в Чоккон. Попросила кузена, что служит в военном лагере Сирозо отправить меня с кем-нибудь из своих в столицу. Так я сюда и прибыла. Еще в школе я хорошо бегала, и интересовалась военной историей. Жена кузена, что управляет школой в Сирозо, подсобила, и выдвинула меня претендентом на возможное обучение. Лига одобрила меня, и… вот я здесь.

– Да чтоб тебя…, – выдохнула в сердцах Исыль.

Несмотря на явную гордыню, Исыль жестокой никогда не была и всегда сожалела таким, как Юми.

Шамила же молча дослушала, и немного подумав, предложила:

– Юми, заканчивай со стиркой и возвращайся в казарму спать. Завтра я договорюсь о том, чтобы меня поставили с тобой в паре на тренировочном полигоне, и попрошу Гердеро, чтобы твоя кровать стояла рядом с моей. А ты, – развернулась она к Исыль, – будешь держать язык за зубами. До состязания времени много. Мы поддержим Юми, – решительно призвала свифка.

– Ты в своем уме, чужеземка?! Кто ты вообще такая, чтобы распоряжаться судьбой нашей группы?! Из-за нее нас всех исключат! И я не собираюсь с ней нянчиться, как, в общем-то, дружить с вами обеими!

– Если ты донесешь до нее, Юми заключат в тюрьму для разбирательств. Не думаю, что перемирие между кланами искоренило некоторые «привычки» гунънов, и допускаю, что ее будут пытать до тех пор, пока не выяснят обстоятельств и имена людей, что помогли ей сюда попасть. А затем, чтобы не допустить подобного упущения, военные доберутся и до остальных учеников, включая тебя. Скорее всего, ступени для возможности обучения, придется сдавать заново. И это будет происходить не в стенах школ, где все тебя знают и идут на выручку в случае провала, а здесь – на тренировочном поле, который поразил, уверена, всех новобранцев своими препятствиями. Тебе это нужно? – с наигранной заботой поинтересовалась Шамила. – К тому же куда ей идти? Она говорит, что перестает видеть, когда чувствует сильное волнение, значит, будем учиться расслабляться, – договорила Шамила, скинула одежду и погрузилась в резервуар, вода в котором стала уже остывать. Но это было не столь важно, так как свифка успела заметно подустать за этот день, и после купания мечтала поскорее вернуться в постель…