– Не понял? – «прибавил в голосе» Ельцин.

– Работаем, Борис Николаевич…

– А что же – так скромно: «работаем»?

Кобец ещё ниже опустил голову.

– Так – чужая вотчина, Борис Николаевич: КГБ…

– Так подключи Крючкова!

– Не мой уровень, Борис Николаевич…

Ельцин вновь «обратился в Конька-Горбунка». Разгрузившись на генерала, а заодно – в профилактических целях – «подпалив» и штатских, он всего лишь раздражённо махнул рукой

– Ладно, я сам озадачу его!.. Что – с нашими планами?

– Вчерне готовы, Борис Николаевич, – обрадовался смене темы Кобец.

– Что значит «вчерне»?

Кобец мгновенно перестал радоваться. Даже со стороны, по желвакам под генеральскими скулами, было заметно, как беспощадно он укорял себя. И то: расслабился прежде срока – а с Ельциным такие номера не проходили «и в мирные дни».

– Ну, как говорится, «возможны нюансы», Борис Николаевич… Но, в целом – всё готово. Как Вам известно, Борис Николаевич, первоначально мы готовились к самостоятельному выступлению в сентябре. Было подготовлено соответствующее обоснование, заготовлены исполнители и объекты провокаций… То есть… ну…

– Ну, ясно, ясно! – поморщился Ельцин. – Ты дело давай, а не литературу!

– Виноват, Борис Николаевич! – покраснел Кобец. – В общем, мы должны были якобы «сыграть на опережение», предупреждая «большевистский переворот». Работа шла по плану, суетиться «с перевыполнением» не было необходимости…

– Потому что большевики и не собирались браться за оружие, – хмыкнул Ельцин.

– Так точно, Борис Николаевич! Консервативный элемент в КПСС готовился, так сказать, к «легитимному перевороту»: на двадцать девятом съезде исключить Горбачёва из партии, через Верховный Совет отрешить его от должности президента – и поставить своих людей, которые, пользуясь огромными полномочиями Горбачёва…

– … которым тот не пользовался – и не думает пользоваться!

– Так точно, Борис Николаевич! Так, вот: скинув Горбачёва, эти люди на законных основаниях принялись бы наводить «флотский порядок» в стране. Произошло бы это не скоро, так как съезд они намечали провести только поздней осенью, где-то в октябре. А, значит, мы успевали и подготовиться, и опередить… Но тут пришла информация от Крючкова об этом ГКЧП – и нам пришлось вносить коррективы в свои планы.

– Азбучные истины! – поморщился Ельцин. – Ближе к делу!

– Слушаюсь, Борис Николаевич.

Словно забыв «инструктаж» Президента, Кобец извлёк из кожаной папки несколько скрепленных обычной канцелярской скрепкой листов бумаги, и развернул их «лицом» к хозяину.

– В связи с новым поворотом в развитии сюжета: выступление не коммунистов, а консерваторов-горбачёвцев – нами разработан новый план операции: «план Икс». То есть, мы теперь играем не на опережение, а от обороны. «План Икс» предусматривает организацию широкого народного протеста против государственного переворота, который произведёт ГКЧП. Полагаю, что лучше всего будет подать его через «войну на баррикадах». Разумеется, будут только баррикады: не хватало ещё войны! Для этих целей у нас уже есть договорённости с рядом московских предприятий, которые по первому же требованию поставят нам собственным транспортом железобетонные плиты, металл, арматуру, колючую проволоку, асфальт, деловую древесину, горючее…

– Водку? – моментально встрепенулся Ельцин.

– Нет.

Кобец постарался улыбнуться не слишком широко. На всякий случай – во избежание обвинений «в тонком намёке на толстое обстоятельство». Знал: лишний миллиметр – и за Ельциным «не заржавеет».

– Горючее для костров… Ну, бензин, керосин, сухой спирт… бутылки с зажигательной смесью…

Правая бровь Ельцина выгнулась дугой.