Понятное дело, что шутит. Хочет стереть с моего лица перепуганный взгляд.

Хотелось бы рассказать ему, что подобные проделки судьбы сотворят со мной злую шутку и моя жизнь превратится в ад всего через два дня, но молчу.

Не хочется ничем портить этот момент.

***

В субботу мне не сидится дома. Так и хочется совершить нечто эдакое, чтобы поверить в собственные силы. Мне они ой как понадобятся послезавтра.

Решаюсь на то, что оттягиваю не первую неделю.

Добираюсь до знакомого дома, поднимаюсь на нужный этаж и открываю дверь своим ключом.

Здесь даже пахнет точно так же, как полтора месяца назад. Лаванда. Всё потому что это именно я купила ароматизаторы для квартиры и расставила их. В ванной комнате, например, будет пахнуть морозной свежестью и цитрусами.

Ностальгия накрывает так сильно, что мурашки пробегают по телу.

Нарочно решила воспользоваться отсутствием Кости, чтобы забрать свои вещи из квартиры, где мы вместе прожили полгода. Счастливые полгода, оттого ещё тягостнее снова переступать её порог.

Но для себя я решила, что более удачного и подходящего момента поставить конечную точку в нашей истории не будет.

Это как некий ритуал, чтобы наконец-то закрыть так называемый гельштат.

Буквально в каждой комнате предаюсь каким-то воспоминаниям, собирая вещи.

К счастью, их не так много. 

Никогда полностью не переезжала в эту квартиру – мама не любит оставаться одна, когда папа уезжает в длительные командировки. И я таким образом оттягивала момент, когда полностью погружусь в рутину полноценной семейной жизни.

Шорох входной двери застаёт меня врасплох, когда я уже обутая собираюсь уйти с рюкзаком собранных вещей.

— Кира? — в дверном проёме появляется Костя и выглядит растерянным. — Ты вернулась?

Надежда в его взгляде меркнет, стоит уловить в моих руках рюкзак.

— Ты же должен быть на соревнованиях, — обвинительно бросаю я.

Смотрю на знакомые черты лица, а перед глазами стоит Милана и Карина.

Злость закипает в груди за считанные секунды.

— Я не поехал, — признаётся и выглядит ещё более подавленным.

Чувствую лёгкий укол в груди. Он живёт своим увлечением, и ещё ни разу не отказывался ни от единого матча.

— Ясно, — безразлично пожимаю плечами. — Дай пройти, — указываю на дверь, оставаясь стоять на месте. Не хочу никоим образом приближаться к нему.

— Нам нужно поговорить, Кира, — даёт понять, что никуда не отойдёт от двери и, к тому же, закрывает её за собой.

— Оу, — театрально вздыхаю. — Думаю, тебе лучше будет поговорить с Миланой.

— Что? — поднимает озадаченный взгляд. — Это которая твоя одногруппница? Зачем мне с ней говорить?

— Как зачем, Кость? Не валяй дурака, тебе не идёт. Милана мне в красках рассказала, что теперь твоя девушка.

— Ты в своём уме, Кира? Чтобы я с ней? Нашла кого слушать. Её Саломонов позвал на днях потусить с нами на даче, а она придумала невесть что. Клеилась целый вечер.

Сердце встревоженно отзывается в груди, но я глушу его порывы. 

Нужно понять, что это окончательная точка между нами, несмотря на то, соврала мне Милана или нет. 

— Как жаль, что мне всё равно, — заявляю совершенно безэмоционально.

Понимаю, что Костя не даст уйти, поэтому сама протискиваюсь к выходу. 

— Ты делаешь мне больно! — выкрикиваю, когда он хватает меня за плечи, чтобы остановить.

— Прости, — его взгляд виновато-извиняющийся, а руки тут же перестают удерживать.

Конечно, ни капли физической боли он не причинил своим касанием. Только моральную. Максимально больно, ведь тело ещё понимает, как откликалось на его касания.

— Почему ты не сказала про ребёнка, Кира? — останавливает меня фразой, когда я уже успеваю выскочить за порог.