— Ну и ладно, — теперь на его лице появляется довольная ухмылка. — Я собираюсь использовать тебя совершенно в других целях.

Немного веселит тот факт, что он продолжает обращаться ко мне на «ты», а я на «вы». Причём постоянно акцентирую на этом внимание.

— Я крайне заинтригована, — наши взгляды пересекаются и некоторое время сосредотачиваются друг на друге.

— Поможешь проверить эти тесты? — указывает на стопку листков формата А4, лежащих на столе. 

— Оу, — моя наигранная театральность ни капли не уступает его. — Неужели это эксплуатация детского труда в самом неприкрытом виде?

— Определённо, Кира, ты очень походишь на того ещё ребёнка, — иронично заявляет, вопросительно поднимая брови. — Так что?

— Признайтесь, Вам настолько лень было проводить лекцию, что решили завалить бедных студентов тестами, но не учли, что их тоже будет впадлу проверять?

— Было неплохо, если бы ты и на моих занятиях так блестела знаниями и предположениями, — отвечает той же монетой.

Вот же жук.

— Уу. Боюсь, Вы ходите по грани, и если хотите, чтобы я действительно согласилась помочь…

— У тебя нет никакого выбора, Максимова, — уверенно заявляет Матвей.

— Будете шантажировать зачётом? — лепечу с наигранным испугом. — Это даже интересненько.

— Мне достаточно будет завалить твой проект, — с самой миловидной улыбкой, на которую способен, произносит он. — Тогда даже на зачёты тебя не допустят.

— Полагаю, Вы неправильно выбрали профессию, — устало вздохнув, пододвигаю стул к его рабочему месту и кипе непроверенных тестов. 

Так близко нам ещё не приходилось находиться. К тому же, речь явно идёт о длительном времени, так как работы непочатой край. Вполне понятно, почему Матвеев не хочет сам всё это разбирать.

К тому же, сроки явно поджимают. Это очевидно, потому что в другом случае Матвей бы не попросил моей помощи.

— Что-то связанное с пытками больше подошло бы, — присаживаясь, продолжаю мысль.

— Попрошу, — он тоже занимает место рядом. — Подобное ещё не практиковалось. 

— Да-да. Я в курсе, — киваю головой. — Ближе к сессии.

— Максимова, — он делит листы, пододвигая ко мне меньшую часть. 

Джентльмен, ничего не скажешь. 

— В твоей семье ни у кого не было проблем с кишечно-желудочным трактом? — ему вновь удаётся меня ошарашить и заставить смотреть на него, глупо хлопая глазами.

— Что? — как наш разговор вообще перешёл в такую плоскость?

— Всё не пойму, откуда там появилась такая язва, — заявляет так, будто и правда крайне озадачен этим вопросом.

— Ну знаете ли, — возмущённо фыркаю, прожигая горящим взглядом.

— М? — вопросительно приподнимает брови и снова улыбается.

— От работы отвлекаете, — нагло забираю из его руки шариковую ручку. 

При этом наши пальцы соприкасаются, отчего по телу мгновенно пробегает лёгкое волнение.

Пытаюсь тут же скрыть свою неловкость, склонившись над исписанными листами.

Передо мной так же находится листок с вопросами и возможными буквенными вариантами ответов.

Правильные, к слову, не отмечены.

— Если нужно, могу сначала показать, какие варианты правильные, — заботливо предлагает Матвей.

— Ха-ха, — моё лицо при этом остаётся абсолютно безэмоциональным.

Ещё бы он мне предлагал правильные ответы на тесты, которые сегодня писали первокурсники.

Наглец. Однозначно намекает на тот случай, когда я фотографировала доску и спалилась.

Сидим мы так около двух часов. Матвеев даже отлучается и приносит нам два горячих кофе с шоколадными батончиками.

Мой желудок выражает Матвею крайнюю благодарность довольным урчанием.

В какой-то момент я просто сгибаюсь пополам от того,что испытываю неописуемый уровень боли.