Они приехали в Светлогорск вчера, ближе к вечеру. Петр с трудом оторвал ее от компьютера, учебников и конспектов – когда он заехал к ней, Юлька усердно готовилась к предстоящему экзамену, долго не соглашалась, и, наверно, никуда не поехала, если бы не ее мама, Валерия Викторовна.

– Доча, Петруша, – она впервые за тот месяц, что Юлька их познакомила, назвала его так, и Петру это было отчего-то приятно, – тебе просто необходимо немного отдохнуть. Погулять, подышать свежим воздухом. Ты уже несколько дней, не поднимая головы, занимаешься. Доведешь себя до обморока. Удивляюсь, как поесть еще не забываешь. – Она улыбнулась, ласково глянув на дочь.

– Ну, хорошо, уговорили, – согласилась Юлька, и попросила Петра. – Только давай поедем электричкой, не на машине. Пожалуйста. Так хочется поворошить память, те ощущения, что возникали от поездки на море в детстве.

– Договорились, – согласился он.

Когда они уходили, Валерия Викторовна сунула ему в руки небольшой рюкзак.

– Держи, Петруша, пригодится.

Они, конечно, поехали электричкой. Долго гуляли по пляжу, лавируя в массе отдыхающих. Люди загорали, играли в волейбол, купались, а они просто шли вдоль линии прибоя и беззаботно болтали о разных разностях, не выбирая тем. Под ногами скрипел песок, волны с тихим шепотом накатывали на берег, и Петр с Юлькой даже не заметили, как на горизонте появился поселок Отрадное. Они прошли и его, остановившись только тогда, когда неожиданно для себя заметили, что вокруг стало темнеть, и солнце уже наполовину утонуло в Балтике.

– Электричка… Последняя электричка, – Юлька растерянно огляделась.

Она уже готова была броситься обратно, в сторону Светлогорска, но Петр удержал ее за руку.

– Мы слишком далеко ушли, не успеем.

– Как же быть, у меня завтра экзамен, – упавшим голосом, сказала она. – Может быть, автобус… Или такси…

Ноги ее от волнения подкосились, и Юлька опустилась на песок. Петр успел поддержать, чтобы она не упала.

– Во сколько экзамен? В девять? Поедем первой электричкой. Не волнуйся, будешь на экзамене вовремя, – он постарался ее успокоить.

Бросив рюкзак, он присел рядом.

– Первой? Да, первой успеем, – Юлька с надеждой посмотрела на него.

Усталость, которой они совсем не чувствовали, когда шли по песку вдоль линии прибоя, вдруг придавила обоих. К ним прибавилось чувство голода. Вдвоем на пляже, вокруг ни людей, ни огонька.

– Мы умрем с голоду, – мрачно пошутил Петр.

– Мама…, – Юля задумчиво посмотрела на рюкзак.

Несколько часов они таскали его с собой, даже не удосужившись взглянуть, что там внутри.

Последующие двадцать минут они с упоением жевали приготовленные Валерией Викторовной бутерброды, запивая по очереди из крышки термоса, оказавшейся у них единственной чашкой, куда его можно было налить, горячим чаем.

– Никогда не ел таких вкусных бутербродов, – дожевывая последний кусочек своего бутерброда, сказал Петр.

– Я тоже, – ответила Юлька. – У меня осталась еще половинка, могу поделиться.

– Не стоит. Нам далеко возвращаться, тебе силы нужны.

Петр встал на колени, сложив руки на груди, опустил голову.

– Ты что делаешь, – удивленно спросила Юлька.

– Молюсь на твою маму, а то в здешних местах случился бы первый случай каннибализма.

– И кто бы кого съел?

– Ты меня. Морально. Что не озаботился пищей земной, подумал только о духовной.

Отдохнув немного, они пошли обратно. Всю дорогу шли молча. Но им было так хорошо вместе, что слова и не нужды были вовсе. Напротив, слова могли нарушить то взаимное упокоение, ту гармонию, которая внезапно зародилась в их отношениях.

Ночью, когда она рассыпала в небе мириады звезд, вдалеке показались огни Светлогорска. Не доходя до городского променада, где гуляли немногочисленные отдыхающие, возможно такие же парочки, как они сами, несколько сот метров, Юлька и Петр устроились на пляже – до утра оставалось еще много времени.