– Абсолют ты мой, – запричитал Раум и постучал по моей мордашке на фото. – Как же с вами трудно! Это договор гражданско-правового характера. Вы обязуетесь провести ликвидацию, а мы обеспечим вас транзитаном до вашей остановки. Ну, ударим по рукам?

– Я тебя сейчас ударю, – ответил Ян, обернувшись через плечо. – Хочешь нашими руками грязную работенку сделать?

Раум пожал плечами, не став спорить. В вопросах сделок АИН мне даже симпатизировало – если выбросить из головы тот факт, что оно стерло с лица Земли мою цивилизацию. А так да, деловые ребята.

– Давай ручку, – обронила я и, пока лицо ашерн-и вытягивалось от изумления, закатила глаза и поправила себя: – Так выражаются на моей родине. Где подписать?

Раум что-то пробормотал, с переводом чего не справилась даже Сирфида, и отлистав документ до конца, показал на символ отпечатка пальца. Я приложила свой – кожу слегка укололо в нескольких местах; агент выхватил контактер из-под моих рук и, убрав его за спину, мерзко улыбнулся, показав жемчужный ряд зубов:

– Наш транзитан, – ашерн-и обвел взглядом контейнерное помещение, – в межпространственном кармане Ро-Куро. Как отключите Сердце Мира, совершите арочный переход – и добро пожаловать на борт.

У меня перехватило дыхание от возмущения. Ян рывком подошел к Рауму и навис над ним хищной птицей. Агент не стер улыбки, никак не показывая испуга: смотрел прямо в глаза, покачиваясь от безмятежности.

Я вышла из-за стола и, чувствуя себя глупой маленькой девочкой, стояла и заламывала руки. Нет, не везет мне с договорами, не везет – и всякий раз я влипаю, порой даже смертельно, как было с Бо, а теперь решила пободаться с АИН на полигоне, где только оно правит бал. Какая же я балда, и что теперь делать?

– Я вас на дух не переношу, – выплюнул Ян.

– Ха! Иначе быть не может.

К нашей шумной компании подошла «ниндзя», которая целилась нам в спины: мой взгляд выцепил ключ и римскую цифру на ее пальцах. В негодовании я махнула на сотрудницу рукой:

– Мы не сможем совершить переход, и вам об этом известно. Предоставьте это мастеру арочных переходов.

Раум кивнул агенту, и она с готовностью оттащила макет за плечо. Я вросла в пол, стараясь не шевелиться, чтобы пуще не накалить обстановку. Напарник брыкался, но мастер подхватила его под подбородок и надавила на заушную косточку: в том месте появился циркумпункт. Ашерн-и с победным видом произнес:

– Списанный макет, жутко похожий на коллаборациониста, укрывающегося от Эйн-Соф, да будет сияние ее души чище энергетического истока, – пробормотав последнее, Раум нарисовал на лбу треугольник. Тот же палец показал на меня: – И магически неполноценная аборигенка с нулевым моджо. Так что, милый мой, – агент похлопал Яна по груди, вынудив его низко наклониться, чтобы побороть кашель, – ни с чего тебе любить АИН, а ему – тебя.

«Отпустите его, – мысленно попросила я, ощущая слабость во всем теле, мерзкую, невыносимую немощность. – Ему и без вас недолго осталось…»

Прикрыв глаза, я улыбнулась одним уголком губ и без колебаний произнесла:

– Нет никакого Госа, да? Вы болтали сами с собой, разыгрывая спектакль.

Карие глаза Раума метнули в меня молнии, словно являлись продолжением мастерства его природных сил, и загустели, налившись кровью. Его пальцы затряслись, а на виске вздулась венка – у этого парня все на лице было написано. Ашерн-и сузил глаза до злобных щелочек и спросил:

– Откуда выводы?

«Ну, Беляева, раз нарываешься на конфликт с плохишом – доведи до конца», – подбодрила себя я и ответила с холодным выражением:

– Возможно, вы обладаете тем, что отличает вас от управленческого аппарата АИН, поэтому вы не оставили нас в беде и не подали главным блюдом к столу Эйн-Соф.