Повелители мух не на шутку трухнули. Я предложила им решать проблемы по мере поступления и тем успокоила Вельзевулов; им было, о ком беспокоиться, потому они и пасовали перед сильными мира сего. Моя же живая, что не факт, единственная родная душа плевала господам в лица, что «капельку» усугубляло нашу линию защиты.

Через час по земному времени мы выдвинулись в очередной изнурительный поход. Инфраструктура государства – если разделение на страны практиковалось на «заброшке» – многое рассказала о быте почившей цивилизации. Например, информация с вывесок и рекламных щитов дублировалась на инитийском наречии, что наталкивало на предположение о колониальности. В глаза бросались признаки культа потребления: мы не встречали столько жилых домов, сколько супермаркетов, магазинчиков, базаров, торговых рядов и центров. Хижины круглой формы, объединенные в замкнутые жилые комплексы, достигали максимум пяти этажей, а удобства располагались во внутренних дворах. Популярность маркетов уступала только обилию молельных домиков с жутковатыми идолами – божки, отлитые из мягкого металла, водруженные на каменные пьедесталы, купались в подношениях, причем довольно креативных: косметика, детские игрушки, пакеты, ароматизаторы, прозрачные карточки, которые Вельзевулы определили как архаичные кредитки, купоны на скидки и всякое прочее. Святилища ассоциировались у меня со столиком для покупок в магазине, а не с местом, где возносились молитвы. Магические покровители нередко изображались с мешками, забитыми хламом, и напоминали гибридов японских морских демонов и коренастых человечков.

Мне было легко адаптироваться – сутки, по моим подсчетам, делились на день – десять часов от рассвета до заката – и ночь, которая была на сорок минут длиннее. Основных светил было два: крупное, желтоватое, давало теплый мягкий свет, а его спутник излучал призрачный серый свет и угрожающе зависал над горизонтом в ночное время.

«Как же нам свезло, – подумала я, когда, запыхавшиеся, мы вошли в городишко, нашпигованное маркетами и аттракционами странной, вытянутой формы, – куда ни плюнь, магазины».

Среди высоченных стеллажей, набитых снедью, гулял сквознячок. Я отстала от Яна с Велей, разглядывая покрытые плесенью холодильные полки в жестком освещении. Электричество, как объяснили повелители, напрямую зависело от энергоблока Сердца мира, питающего этажи.

Откуда ни возьмись на меня выпрыгнула пучеглазая морда:

– Вэ-р-ра… – прогудел рогатый уродец.

Я успела только приложить ладонь к груди, испугавшись. Андрей с хохотом убрал жестяную маску существа, подавился слюной и закашлялся.

– Идол тебя проклял, – фыркнула я.

– И за что он отвечал, по-твоему? – Зева посадил маску на руку и показал ей язык.

– Он покровительствовал невероятно смешным пранкерам, которые считают, что выскочить из куста и напугать кого-то – верх юмора. – Я выхватила у Вельзевула предмет и поднесла к лицу. Понизила голос и протянула: – Голым ты был бы смешнее…1

– До твоего жреца из «Бургер Квин» мне далеко, о, великий, – Повелитель мух сложил ладони лодочкой и поклонился.

Я опустила маску, и мои плечи поникли. День ото дня не становилось легче – и лицо макета, и комментарии ребят о «вторичке» – все напоминало о дурилке с Инития. Мухи всерьез озаботились и вбили все возможные гвозди в мой гроб: показали не только историю Януса, но и то, как ему представилась консультант Земли в нашу первую встречу. Роза ветров мне бы сейчас не помешала; я хотела отыскать того, кому благодарна, чтобы больше с ним не расставаться. Но магический символ, как и «Барса», стал неисправен и сбился с пути.