– Я найду тебя, девочка Катерина, и постараюсь стать ближе.

Предпочитаю на этом закончить наш разговор, захлопываю дверь, диктую Лискин адрес и откидываюсь головой на спинку сидения. Сложный вечер и непонятное знакомство, вытеснившие собой воспоминания того дня, когда я лишилась последних иллюзий и веры в людей. Впереди долгая ночь, наполненная анализом и разбором эмоций с последующей укладкой по выделенным в уме местам.

13. Глава 13

Что почувствовал Тимур, когда увидел Катю? Острое желание трахнуть. А как можно не желать трахнуть такую аппетитную задницу? Тим в силу своего роста – сто девяносто семь – всегда предпочитал баб повыше и покрупнее, обожая погружаться в мягкость, а не царапаться о кости, но, глядя на крутящую попой пигалицу, его рамки привычного сдвинулись.

Член встал колом, болезненно упираясь в шов штанов, требуя свободы и усиленного трения. Когда последний раз он ощущал такое бешеное желание, наблюдая за танцующей бабой, не касаясь её, не прощупав разные выпуклости, Тим не помнил. Всегда в процессе участвовали все органы восприятия. Сначала глаза, затем руки, и только после этого оживал младший Тим, требуя свою порцию ласки. Здесь случился какой-то сбой, пробуждая дружка без тактильных действий, и нехило пробуждая, до нестерпимого зуда, до маниакальной потребности натянуть на него подрагивающую в такт басам крепкую попку.

«Трахнуть жёстко, войти по самые яйца, прогнуть, сжать шею и вбиваться до звёзд в глазах». С такими мыслями Тимур пересекал танцпол, огибая извивающихся людей. Осторожное касание к тёплому телу, обжигающему ладони через ткань, не встретившее сопротивление, и более смелый, властный захват добычи, отдающий дрожью в руках. Странное ощущение удовлетворения проникло в кровь покалыванием мелких иголочек. Хорошо было только от этого, как будто он уже вошёл в неё, и нужно просто начать двигаться. Он задвигался. В такт музыке, в такт её пульсации, прижимаясь, повторяя волну страсти, срастаясь и потираясь каменным стояком.

– Тимур, – прошептал, захлёбываясь от кайфа, представляя горячую крошку на своих простынях.

– Карина, – услышал шелест в ответ, меняя в голове уже третью позу.

Дальше всё пошло не так, как он спланировал, подходя к ней. Дальше всё вышло из-под контроля. Такой реакции Тим не ожидал. Девчонка взъерепенилась, выпустила колючки, сделала непонятный выпад, попыталась применить боевой приём. Тимуру ничего не оставалось, как скрутить взбесившуюся кошку, обездвижить и прижать к себе.

Невменяемый взгляд, наполненный страхом, драное дыхание, как будто проткнуто лёгкое, болезненная судорога, выгибающая в позвонке, мертвенная бледность, фосфоресцирующая в дёргающихся софитах. Он уже видел это, давно, когда проходил службу по контракту в спецотряде. Паническая атака после пережитого кошмара.

Подхватив на руки обмякшее тело, Тимур побежал на свежий воздух, расталкивая широкими плечами попадающихся на пути. Одной рукой он поддерживал висящую на нём девушку, другой лупил по щекам, выдёргивая из обморочного состояния.

– Карина! Дыши! Дыши, девочка! Вдох-выдох! Давай! Вдох-выдох! – кричал, тряся и пробиваясь к сознанию.

А потом она открыла глаза, влажные от слёз, прозрачные от чистоты. Трахаться Тим уже не хотел. Вернее, хотел, но ему вдруг понадобилось больше, чем просто трах. Он хотел, чтобы таким взглядом, подсвеченным изнутри, она смотрела на него в момент сладкого удовольствия. Задница, грудь, влажная плоть – всё отошло на задний план, оставляя в приоритете душу и сердце.

Её ещё потряхивало и вело, но, не желая накалять пространство, Тим осторожно отпустил девушку из рук, продолжая стоять слишком близко и страховать от возможного падения. Она всё ещё была испугана, растеряна и, не спеша, приходила в себя.