Требовательный голос вперемешку со шлепками по щекам выдёргивает из панического болота, и вечерняя свежесть наполняет лёгкие, расправляя и возвращая дыхательную функцию. Запахов сигарет, спиртного и пота больше нет. Меня обволакивает морская свежесть с нотками цитруса и хвойных смол.

Только уравновесив своё состояние, могу рассмотреть мужчину, ставшего причиной позорного обморока. Лет тридцать, плюс минус два года, высокий, а по сравнению с моими метр с кепкой просто гора каменных мышц, внушающих если не уважение, то уж точно неконтролируемый спазм в пятой точке. Чёрные волосы, коротко стриженные на висках и затылке, но с длинной модной чёлкой, смягчающей чрезмерную мужскую жёсткость на лице. Высокие скулы, прямые брови, чёткий контур полноватых губ и пронзительные глаза цвета крепкого кофе. Красив чёрт и притягателен своими горячими восточными корнями.

– Тимур, если вдруг забыла, – представляется, выпуская из своих рук, но не расслабляясь, оставаясь в готовности поймать моё качающееся тело.

– Катерина, – исправляю свою оплошность, уверенно смотря в кофейные глаза.

– Мне показалось, в первом варианте звучало Карина, – прищуривается и кривится в хищном оскале.

– Тебе показалось, – стою на своём. – Музыка громко играла.

– Хорошо. Показалось, так показалось, – соглашается, хотя всем видом показывает, что первый вариант принимает за истину. – И что же с тобой случилось, Катерина?

– Непереносимость чужих объятий. Не люблю, когда меня трогают без моего разрешения, – раскрываю свою маленькую особенность первый раз постороннему человеку. Удивительно, но ему почему-то легко об этом говорить. Что-то есть в нём, вызывающее доверие.

– Фобия? – сводит брови и заинтересованно смотрит на меня.

– Вроде того, – киваю, несколькими кадрами вспоминая, чем вызвана эта фобия. Мне нужно полностью доверять человеку, чтобы не биться в панике, когда он касается меня. Алиске тоже пришлось столкнуться с моей реакцией, затем втираться в доверие и постепенно приучать меня к своим обнимашкам.

– С рождения или приобретённая? – рассматривает, как психиатр, изучающий невменяемую зверюшку.

– Решил заняться психоанализом? – ощетиниваюсь, выпуская колючки. Не люблю, когда лезут на мою территорию, прощупывая недостатки и странности, а Тимур начал наглеть, потеряв ориентиры с незнакомой мной.

– Тихо. Тихо, девочка, – выставляет вперёд руки и показывает белизну и ровность улыбки. – Я всего лишь хочу познакомиться поближе.

– Прикольное развлечение – познакомиться поближе с девушкой, не переносящей посторонние касания. Ты идиот или мазохист? – отзеркаливаю его улыбку, благо в прошлой жизни два с лишним года носила брекеты.

– Иногда из постороннего можно стать близким, Карина-Катерина.

Его самоуверенность одновременно завораживает и пугает. Другой на его месте отнёс бы под кусток, положил на травку и свалил искать попроще вариант для бурной ночки. Этот же продолжает с интересом рассматривать, изучать, считывать эмоции.

– Катька! Я тебя потеряла!

От бойкой гадости, вертящейся на языке и стремящейся слететь по назначению, спасает Алиска, выскочившая из клуба и направляющаяся к нам. Взъерошенная, растрёпанная, пыхтящая похлеще паровоза.

– Весь клуб обыскала! – возмущается она и застывает, обратив внимание на Тимура. – Не помешала?

– Нет. Спасла от гневной тирады, – успокаиваю её. – Поехали домой. Натанцевалась я на сегодня.

Не даю шансов продолжить близкое знакомство, хватаю подругу за руку и быстрым шагом иду в сторону такси. Запихнув Алиску на заднее сидение, заношу свою ногу и притормаживаю на уверенных словах Тимура: