Уилл вернулся в кровать и заснул крепким сном без сновидений. Не разбудили его ни крики вернувшегося отца, ни приезд скорой, ни даже громкий разговор полиции. Все решили, что несчастная споткнулась и просто неудачно свалилась вниз. Увы и ах, такое случается на каждом шагу, и американцам давно уже пора перестать строить эти смертельные ловушки, сменив двухэтажные дома на маленькие квартирки.

К 17 годам из неповоротливого подростка Уильям превратился в довольно приятного, высокого юношу. Проблем с конечностями больше не наблюдалось, юношеские прыщи сошли, прихватив с собой лишний вес, и, по слухам, некоторые девочки в старшей школе находили его улыбку весьма привлекательной! Уильям обзавёлся и новым увлечением: раз в год он приходил на ферму Каллахэна и воровал у старого педика одного поросёнка. Нужно было выбрать самого жирного, но не огромного, чтобы его можно было унести с собой. Этот день всегда совпадал с отъездом его отца в бар, где тот напивался до полусмерти. Вообще такое случалось довольно часто: если старший Барлоу заканчивал день не в баре, то обязательно дома, бок о бок с ящиком Будвайзера. Но раз в году (и Уильям смутно помнил, что в этот день также умерла его мамаша) он позволял себе по-настоящему крупный загул. Прекрасное время! Уильям был уверен, что именно такие дни воспевали все поэты Серебряного века.

В их старом сарае, где раньше ему доводилось лежать на полу со спущенными штанами и горящей задницей, он выпускал из свиньи всю кровь до последней капли, а потом принимался за рисунок. Методично, никуда не торопясь, Уильям выводил на полу свастику, чувствуя, как штаны распирает от напряжения. Если было необходимо, он двигал отцовский инструмент и банки с краской, а потом продолжал. Когда символ с идеально ровными линиями был готов, Уилл ложился на центральную ось и мастурбировал, чувствуя как свиная кровь засыхает на его коже, стягивая её в тугой барабан. Он представлял себе своего Лидера. Он сам был своим Лидером.

После он тщательно очищал пол и возвращал инструменты на место. Какое счастье, что Господь одарил его фотографической памятью, иначе порки было бы не избежать! Приняв душ, Уильям укладывался в постель и, прежде чем заснуть, успевал услышать, как возвращается отец.

В колледж Уилл не пошёл, оставшись работать в местной автомастерской. Там парня любили. Он был странный, но ответственный, работящий и аккуратный, а какого работника ещё можно желать? С коллегами Уильям не общался, предпочитая всё время проводить с автомобилями и книгами по истории, выходных практически не брал, и даже, когда его отец скончался от какой-то новой неизвестной миру простуды, он вышел на работу на следующий же день.

Знай его коллеги, что в свои редкие выходные Уилл садится в старенький отцовский пикап и колесит по окрестным городкам, выискивая для себя подходящую «свинью», их мнение о нём бы кардинально изменилось. Но узнать они не успели. Какое кому дело до пропавших в ночи женщин, когда по всей стране люди умирают десятками тысяч ежедневно? Кому вообще есть дело до странноватого, но работящего парня, если ты просыпаешься утром с температурой, и все твои сотрудники кроме того самого работящего парня тоже просыпаются с ней же, и это может значить только одно: пришло время молиться, чтобы лекарство от этой мерзости изобрели завтра же.

Когда всё кончилось, Уильям испытал восторг не сравнимый ни с одним из его «приходов»: он сделал это! Он убил почти всё население земного шара! Это определённо он, больше некому, потому что его болезнь обошла стороной. Она выбрала его, отметила как самого достойного.