Она заставила себя разобрать постель, умыться и лечь. Выключила свет. Прислушалась. Сначала было просто тихо, потом ей почудились какие-то шорохи, казалось, что за стенкой ворочается Саша. Вот, как будто, послышалось покашливание, вот топоток сына, пробежавшего в туалет, вот он остановился возле её двери и сейчас войдёт. Дверь осторожно приоткрылась, но никто не зашёл. Юле стало жутко, она хотела спросить: «Кто там?» и не смогла выдавить из себя ничего, кроме хрипа.

Дверь приоткрылась ещё больше, какая-то тень колыхалась на пороге. Юля в ужасе потянулась к настольной лампе, что стояла на тумбочке, рядом с кроватью, неловко толкнула, лампа упала.

Юля отвернулась, чтобы поставить её обратно и наконец включить, а когда развернулась, застала прямо перед собой чьё-то лицо. Оно было настолько близко, что Юля отчётливо видела только горящие ненавистью глаза. А потом в поле зрения попали губы: чёрные, тонкие. Они изогнулись в ухмылке, а потом стали раздвигаться.

Юля зажмурилась, и сама не понимая почему закричала: «Аглая Петровна! Аглая Петровна! Помогите!». Тут её пронзила сильнейшая боль в левом боку, разрывающая её внутренности на мельчайшие кусочки, и Юля распахнула глаза.

Тихо. Она лежала в кровати, взмокшая, сжимая в руках край одеяла. Левый бок нестерпимо горел. Ей приснился кошмар. Подумалось, что если увидит такое повторно, то не переживёт. А эта жуть, наверно, была вызвана нарастающей болью.

Юля застонала от мучений и отчаяния. Сын в больнице, а она так плохо себя чувствует, что невольно закрадываются мысли, что её бедный Саша может остаться сиротой. После встречи с Аглаей такой приступ первый раз. Неимоверная боль снова дала о себе знать.

Юля с сожалением вспомнила недалёкое прошлое, когда она чувствовала себя хорошо, и уже думала, что все беды позади. Новый спазм скрутил её. Да что же это такое! К кому теперь обращаться за помощью? И она, обхватив себя руками и сжавшись в комок, мысленно завопила: «Аглая Петровнаааа…».

Внезапно в голове зазвучали слова: «Чего хочешь?». Звук был тягучим, шипящим. От неожиданности Юля замерла, боясь пошевелиться. «Чего тебе?», – недовольный шипящий голос растекался по телу женщины.

Она растерялась: «У меня …это…болит…». Юля не могла сформулировать просьбу. Слова путались, поэтому она просто положила руки на больное место. И прислушалась к себе, ожидая новых фраз.

В голове было тихо. А через некоторое время она обнаружила, что ей легко и ничего не тревожит. Не успев удивиться, женщина задремала. Ей приснился Саша. Они смеялись, бегали по лугу, и было так тепло и спокойно.

Проснулась позже обычного, и первым делом позвонила в реанимацию. Сашу уже перевели в терапевтическое отделение. Оказалось, у него не пневмония, а тяжёлая форма бронхита. Состояние мальчика стабильное, и она может его навестить.

С плеч свалилась гора. Бронхит. Саша справится. Юля сварила бульон, выбрала две книжки из Сашиной библиотеки. Всё необходимое они собрали ещё вчера под руководством врача скорой помощи.

Саша лежал под капельницей. Увидев мать, заулыбался.

– Мам, привет! Представляешь, оказывается капельница – это так здорово. И не больно совсем. И после неё кашель меньше, и температура почти прошла. А уколы больнючие. А ещё я на ингаляцию ходил. И кислородный коктейль давали. Врач сказала, что я быстро поправлюсь, – выдал разом всю информацию сын.