А если он предложит просто дружить? Нет, что за ерунда, они и сейчас дружат. Нет, не так дружить… Когда Юля доходила в своих размышлениях до этого места, её бросало в жар. Что за пошлые мысли?

И тут же приходили стыд и жалось к себе. Да, она молодая, красивая, свободная, но Виктор женат. Он будет изменять жене. А с чего она взяла, что он хочет её? Только по тому, что смотрит с нежностью, за руку берёт и легко пожимает? Фу. Юле стало неуютно, как будто она уже прелюбодействует.

У неё был опыт. Да, поначалу приятно, казалось, всё для её удовольствия. А потом ласк становилось всё меньше и меньше, она ощущала постоянное давление: сделай так, не отказывайся, не скромничай, будь чувственней. Её желания в расчёт не принимались, если они шли вразрез с желаниями супруга.

Но ведь не все мужчины такие. Может, Виктор как раз другой. Может он будет думать не только о себе, но и о ней. «Он женат, – оборвала себя женщина, – это всё равно, что украсть кусочек десерта». В ней боролись желание и мораль. И эта борьба изнуряла.

В конце концов, она призналась себе, что хочет мужчину, но не женатого. И чтобы тот был искренним, нежным, внимательным, верным, но не покушался на её свободу.

Виктор не совсем подходит под эти критерии, но представив, что расстаётся с ним, Юлю обдало жаром и засосало под ложечкой: она не хочет с ним расставаться, но напротив, ей было бы приятно ощутить себя в его объятиях.

Она что – влюбилась? Юля начала рассуждать. Да, нравится, да, хочет его ласк. Но это скорее чувственное влечение, а не любовь.

Голова у Юли шла кругом, она уже боялась предстоящей встречи, боялась, что, если Виктор начнёт пылко убеждать и нежно настаивать, она согласится.

Наступил день Х. Так окрестила день встречи с Виктором Юля. Уже в понедельник вечером она не находила себе место. А ночь преподнесла ей сюрприз.

Она сначала увидела себя в объятиях Виктора, млела от его прикосновений, удивлялась, как быстро он сумел найти её чувственные зоны и уже готова была не только на поцелуи и поглаживания, но вдруг вспомнила, что он женат.

В тот же миг Виктор преобразился в Романа. Роман вдавливал её в кровать, не давал вдохнуть, и настойчиво и больно добивался близости. Юля хотела закричать, но супруг спрыгнул с неё, вынул нож и провёл остриём от горла через грудь и живот – вниз. Пореза и боли не было, но протянулась полоса холода. Низ живота обожгли резкие спазмы удовольствия, замешанного на страхе. Она наконец-то закричала и проснулась.

Сердце колотилось, в горле пересохло. Юля села в кровати. Её передёрнуло. Сколько ещё будет мучить супруг? А она-то хороша: обнималась и целовалась с Виктором, и ей это нравилось. А потом-то кошмар какой!

Юля переживала и переживала сон, прокручивая его раз за разом. Приснится же такое. И как с этим бороться? И осиновый кол не помог. Юля глянула в ноги и вспомнила, что не кладёт осиновый кол уже больше недели.

Её до этой ночи не тревожили тяжёлые сны, вот она и расслабилась, решила, что без надобности в постели кусок дерева. Ах, какая глупая: сказали же ей – должен лежать, значит должен лежать независимо от того, что она навыдумывала. Юля пообещала себе, что теперь спать не ляжет, пока не положит ветку.

Задремала под утро, перед звонком будильника.

Весь день чувствовала напряжение, беспокойство. Уроки не могли отвлечь от мыслей о будущей встрече.

Дети, полюбившие предмет за забавные истории, за нескучные весёлые рисунки от Юлии Михайловны, вместо нудных программных тем, не дождались в этот раз ничего интересного. Учительница сидела, глядя в окно, а они рисовали на свободную тему.