– Ее звали Кэри, правильнее сказать – Кэр. По-русски – значит женщина, рожденная из огня, – так звали родоначальницу сибирского рода Иткаров Князевых.

– Расскажи мне, Иткар, о Кэри, – попросила девушка, и на лице ее застыло ожидание, а губы, полуоткрывшись, замерли.

– Кэри похоронена на береговом холме реки Вас-Юган. Ее могила рядом с могилой Умбарса, – сказал Иткар и добавил после небольшого молчания: – Когда-нибудь расскажу подробнее.

– Ой, Иткар, расскажи сейчас, прошу… Поведай и о других своих родственниках… – прижав руку к груди, умоляюще смотрела девушка на Иткара невидящими глазами.

– Был такой обычай в Кайтёсе – обмениваться новорожденными детьми. Повелось это с глубокой древности. Для того чтобы породниться с людьми дальних и ближних племен, избежать междоусобиц, войн, а также избавить свое племя от хилых детей, воспитывали детей вчуже. В верховье Вас-Югана впадает таежная река Игол-Тым. Там, в сказочных кедровниках, жило очень маленькое племя Югов. Вождем югов был Орогон, Крылатый Олень. Русские люди Кайтёса еще тысячу лет назад породнились с югами. Моего деда в малолетстве отдали на воспитание Орогону, а его дочь грудным младенцем взял на воспитание отец моего деда. Ее звали Зарни-Ань, Золотая Девушка. В те далекие годы случилось большое несчастье. Племя Югов кочевало в дальний верховой урман Ягыл-Яха на промысел белки. Детей начала косить оспа. Не щадила болезнь и взрослых. Мой дед и еще несколько человек из племени Югов выжили. Но оспа оставила на их теле, лице свой след…

– Иткар, ты по национальности юг? – удивленно спросила Марина. – Но я слышала от мамуси…

– Нет, Мэя, я не юг. Я не русский и не хант. Я – многокровок, карым. Дед мой воспитывался в семье Орогона, вождя племени Югов. А дед был русский, уроженец Кайтёса. Когда деду исполнилось шестнадцать лет, то его женили на Зарни-Ань, было ей тогда четырнадцать лет. – Иткар умолк. Он вытащил из кармана пачку с сигаретами, спички и, посмотрев на Мариану, нерешительно спросил: – Я покурю у открытого окна?

– Конечно, кури, Иткар! Что было дальше с твоим дедушкой и Золотой Девушкой?

– Племя Югов вымерло. Сейчас осталось не более двух или трех человек, да и те начали забывать родной язык, обычаи. По закону рода мужчина в любое время мог уйти в то племя, где воспитывалась его жена. Дед вернулся в Кайтёс, когда моему отцу было уже около девяти лет.

– У тебя, Иткар, много родственников: братьев, сестер? – спросила Мариана. Ей также хотелось знать, где сейчас живут отец, мать Иткара.

– Отец мой был женат на женщине из племени Арьяхов. Эйга, моя мать, была из кочевого хантыйского рода. Стал кочевником-охотником и мой отец. Родителей давно уже нет в живых… Мне было двенадцать лет, когда мать ослепла…

– Иткар, твоя мать была слепая? – удивленно вскрикнула Мариана.

– Случилось это осенью. Мать шла к береговому чуму. За плечами она несла берестяной кын с брусникой. С разлапистого кедра на мать прыгнула рысь. Прием охоты у старой рыси жестокий, страшный… Она бьет лапой с выпущенными когтями по глазам, ослепляет свою жертву, а потом преследует, берет измором. Моя мать убила рысь ножом. Глаза у нее вытекли, стали пустыми дуплами…

– Какая жестокая судьба… – тихо сказала Мариана.

– Из нашего древнего рода остался дядя, по отцу, и я. Дядюшке восемьдесят лет. Живет в Кайтёсе.

– Как звать твоего дядю, Иткар?

– Громол Михайлович. Кучум, или Кучумов, – это фамилия Князев, переделанная на арьяхский лад. Вот так отец мой и стал Кучумовым. Жил я под этой фамилией много лет…

– Сколько было жен у вождя югов? – спросила Мариана и как-то смущенно пожала плечами.