– Слезь! С меня! Мешок! С опарышами!!!

От напряжения всё тело трясло, на глазах выступили слёзы, сердце зашлось в груди. И когда Ярга решила, что бороться уже больше нет сил, волк вдруг мягко вывернулся из её хватки, точно ему ничего не стоило это сделать и прежде, прыгнул в сторону и принялся кружить подле девушки.

Ярга заслонилась руками. Она дышала тяжело, пыталась лихорадочно сообразить, чем бы защититься, но они, как нарочно, проломили мелкий орешник и рухнули в траву. Вокруг не было ничего, кроме папоротников и хвощей.

Волк облизнулся. Ярга зажмурилась… Но ничего не произошло.

А когда она снова открыла глаза, то обнаружила, что зверь нюхает воздух, повернув голову в сторону корзинки, которая валялась неподалёку.

– Что внутри? – спросил он совершенно человеческим голосом, низким и чуть хрипловатым.

– Пирожки, – рассеянно ответила Ярга.

Волк снова облизнулся.

– С чем?

– С олениной. – Она медленно опустила руки. Волк фыркнул, но Ярге почудилось, что он усмехнулся. – Кто ты такой?

Она села, не сводя взгляда с говорящего зверя. Ей доводилось слышать о животных, которые умели молвить на людском языке. Только все те истории обыкновенно заканчивались плохо, потому как зверь всегда оказывался демоном, колдуном или иным душегубцем.

– Я? – Он наконец перестал пожирать корзинку взглядом и вспомнил про девицу. – Серый Волк, не видишь, что ли? – Волк снова фыркнул и прищурился. – Ну, а ты кто такая будешь?

Ярга промолчала. Она знала: с нечистью говорить нельзя, а уж тем более называть своё имя. Имя – ключ к душе.

– Платьишко вроде как нарядное, а вроде как застиранное и с чужого плеча. – Зверь неспешно двинулся вокруг неё. – Красная лента в золотой косице. Плащик алый, будто праздничный. – Он резко скрылся за одним плечом и вынырнул из-за другого. – Невестушка, поди?

Ярга отпрянула, чуть было не упав снова, но Волк лишь скалился, словно хитро улыбался.

– Не невестушка, – покачала она головой.

– Так что ж ты тут позабыла, в этом гиблом месте, да ещё со своими дивными пирожками, от которых пахнет за версту так вкусно, что я чуть тебя саму не сожрал? – Волк усмехнулся, на сей раз ещё отчётливее. – Не оленина будто внутри, а зелье приворотное.

Он вновь обошёл Яргу и сел в траву напротив в ожидании ответа. Девушка вытерла рукавом его слюни с лица, брезгливо поморщилась.

– Я к Хозяину шла, – наконец решилась она.

Серый Волк перестал скалиться.

– К Хозяину? К самому главному в Дремучем лесу? – Он чуть наклонил голову набок: то ли оценивал девушку, то ли изумлялся. – Невесту он не ищет.

– Да уж явно невесты ему ни к чему. – Она поднялась с травы, принялась отряхиваться. Волк вряд ли собирался её есть, но всё же она поглядывала на него с опаской. – Я пирожки ему снести хотела, гостинец преподнести собиралась.

Волк визгливо засмеялся, разинув пасть так широко, что Ярга увидела кроваво-красный язык и глотку. Она сконфуженно потупилась. Одёжка и вправду была на ней с чужого плеча и некогда принадлежала невестушке из соседнего села, но за свои деньги девушка смогла прикупить лишь это, чтобы предстать пред лесным владыкой в мало-мальски приличном одеянии.

– На что ему твои пирожки, ежели он – древнее божество, как говорят? – отсмеявшись, спросил Волк. – Сам-то я стараюсь подальше от него держаться, уж больно он жестокий даже по моему разумению. Но всяко ему не любы окажутся ни пирожки, ни ты сама. Уж прости, голубушка, – кожа да кости, взглянуть без слёз невозможно.

Ярга сердито поджала губы. Не хватало ещё, чтобы шерстяное отродье ей замечания делало и уродиной обзывало.

– Почём тебе знать? – буркнула она и пошла к корзинке. Подняла, открыла плетёную крышку, чтобы проверить, что пироги целы и надёжно спелёнаты чистым полотенцем. – Хозяин тут один совсем. Вот уж много лет, как говорят, он из лесу не высовывался. Когда ему в последний раз такие вкусные пирожки подавали?