– Хорошо, что ты психанула, Кузя.

– Это еще почему? Потому что ты постеснялся?

– Потому что мы, наконец, остались наедине, – спокойно пояснил Сергей.

Доминика старательно строила хорошую мину при плохой игре, но румянец, как и всегда, выдавал ее с потрохами. Занервничала. Разволновалась. Смутилась.

Градский подошел совсем близко. Обнял за плечи, осторожно потянул на себя. И, конечно же, она упала в его объятия, пряча лицо и ответно обхватывая руками.

16. 16

Незаметно подкрался май. Если бы Град тогда понимал, что через два месяца им предстоит расстаться…

– Давай, давай, давай! Наваливай! – горланил с пассажирского сиденья Карп.

Знакомые улицы проносились мимо с запредельной скоростью. Из-за стремительного перемещения в глазах плясали и расплывались цветные блики дорожной разметки и городского освещения. Но нутряк долбил адреналин, а в нем Серега, ввиду своих психологических проблем и изменений, все еще критически нуждался.

Без Ники. Без секса. С водоворотом необъяснимых эмоций, которые петляют внутри его организма, будто блуждающая пуля.

Казалось, его нервная система с опозданием решила реагировать абсолютно на все. Даже сущая ерунда, которую в прошлом попросту не замечал, с недавних пор способна была поддеть плотину.

– *б твою... Откуда взялся? – на изломе изумления и внутреннего страха сипло произнес Карп.

Белый спорткар выскочил с прилегающей «второстепенной» и, уверенно набирая скорость, устремился к условленному финишу.

Зрительная концентрация Сереги дошла до предела. Зрачки расширились. Веки застопорились, не давая глазам закрываться.

– Сука, козел, – на одном дыхании выдал Градский. – Не успеем, «встречка» паровозом пошла. Полоса забита.

– Успеем… По правой.

– Ну, на х** такие коржики… Мало места. Не пройдем.

– Давай! Топи!

Горячая кровь, бесшабашный азарт и алкоголь толкали на необоснованный риск. Вильнув рулем, Град выдавил из тачки все, что можно.

– Да! Да! Да! – заорал Карп на финише.

Грудную клетку Сереги ударил прилив сумасшедшего драйва. Он ощущал себя счастливым ровно двадцать четыре минуты после заезда. Было нетрудно посчитать, зная время финиша. А потом к Градскому резко вернулась сумасшедшая неудовлетворенность. Карпов предлагал намурыжиться какой-то травой, но Серега понимал, что в итоге почувствует себя только хуже.

С этими эмоциональными качелями ощущал себя биполярным психопатом. Приходилось то всеми силами бороться с ванильными желаниями относительно Плюшки, то – с засасывающей, словно черная топь, злостью.

– Так что у вас с Кузей? Типа серьезно? Или все-таки друзья? – вопрос Макса заставил вынырнуть на поверхность реальности.

– Серьезно. Друзья.

Куда еще серьезнее? Плюшка – самое ценное в его жизни.

Но Карпа такой ответ привел в замешательство. Растерянно улыбаясь, он решился уточнить:

– Вот сейчас не понял. Серьезно – значит вместе, как на пальто варежки. Секс, поцелуи, разговоры о будущем и все такое… А дружба предполагает чисто платонические отношения без каких-либо неконтролируемых желаний и планов.

– Все, что ты перечислил и разделил на черное и красное – тупые ярлыки, – сердито отозвался Град. – Я себя под эти нормы не собираюсь вписывать.

– Ты-то не собираешься. А Кузя?

«А Кузя?..»

Для нее все было иначе? Ждала ли она от Сереги каких-то определенных поступков? Разве недостаточно того, что он ради нее перестал пьянствовать и бл*дствовать? Разве недостаточно его к ней отношения? Да он с ней носился, как с хрустальной вазой! В то время как самому хотелось совершенно другого. Хотелось до такой степени… Рядом с Никой все тело звенело от напряжения.