– А кто еще знал про пистолет, кроме Ксении?

– Да, кроме моей сестры, Натальи, – никто! Даже ты не знал.

– А не могла Наталья…

– Да ну, глупости! – резко прервал собеседника Николай. – Во-первых, как бы она попала в квартиру? Во-вторых, она понятия не имела, где он был спрятан, и, в-третьих, к цинку, где «Вальтер» хранился, еще надо было бы иметь ключ, который находился тоже в потайном месте. Но ведь дома ничего не перерыто, к тому же, милиция проверила алиби сестры.

Володя похлопал своими небольшими поросячьими глазками, вздохнул, потом сказал:

– Тогда сам подумай: именно то, что дома ничего не перерыто, как раз и указывает на Ксению.

– Нет, я уверен – она не могла никого убить. Да, у нее жесткий характер, и когда надо, может постоять за себя. Но какого черта ей было делать в каком-то непонятном месте с непонятно кем? Нет, тут что-то другое.

– Да ладно, не бери в голову, у меня есть хороший знакомый адвокат. Если что – вытащим Ксению.

– Неужели и ты так про нее думаешь? – разозлился Николай.

Володя принялся вздыхать и глотать слюни.

– Коля, мы должны предусмотреть все случаи, даже крайние. А что предлагаешь ты? У тебя есть план? – спросил он.

Николай снова хлебнул рома.

– А у тебя есть связи в милиции?

– Да не проблема. И не только милиции, бери выше.

– В КГБ?

Васильев важно кивнул.

Николай пододвинул к своему визави конверт с именем свидетеля.

– Мне надо знать об этом человеке все: адрес, кто он, что он. И как можно скорее. Я хочу наведаться к нему и сам обо всем расспросить по горячим следам. Конечно, адрес его я мог бы взять и в «Горсправке», но все остальное…

Володя взял конверт и отошел к телефону, стоящему на старинном, резном бюро – единственной вещи, которую Ксения перевезла сюда из своей прежней квартиры – и с кем-то стал разговаривать. Николай слышал лишь первые слова: «Здравствуй, Петр Ильич! Я не поздно?». Потом Володя приглушил голос, и Николай больше ничего не сумел разобрать.

Вернувшись назад, Васильев сказал:

– Завтра в девять утра у меня на руках будут все сведения о Дагбаеве.

– Лады! Привези их мне, я в институт не пойду, позвоню и отпрошусь на несколько дней.

– Ну, тогда где-то в полдесятого – десять жди.

– Хорошо.

Володя поднялся и пошел к двери. Перед тем, как выйти, он спросил:

– А ты завтра к Кире на день рождения придешь? Она спрашивала…

– Если Ксения найдется, то обязательно, погуляем! А если… Придти-то приду, чтобы не огорчать. Но совсем ненадолго, ты же понимаешь. И причину ей не объяснишь.

– Да уж, если она узнает про Ксению…

– Но ведь все равно рано или поздно узнает.

Володя пожал на прощание руку и, слегка припадая на одну ногу, ушел.

Николай почувствовал себя пьяным. Редкий случай, когда он выпивал столько – обычно, так, рюмку другую по праздникам или по случаю.

Из гостиной раздался бой напольных часов – пробило одиннадцать вечера.

Николай отхлебнул еще рома и, отодвинув бархатную штору с золотыми кистями и позументами, вышел на балкон.

На город опустилась безветренная ночь, воздух стал уже прохладен, но удушлив от напитавшего его смога.

Николай долго стоял неподвижно, напрягая слух и надеясь услышать стук каблуков Ксении по асфальту, шаги которой он бы ни с какими другими не спутал.

На щеках он вдруг ощутил горячую влагу…

Ночь Николай почти не спал, не помогли забыться даже полбутыли выпитого им накануне рома. Утром он поднялся совершенно разбитый и уже совершенно точно уверенный, что с Ксенией произошла серьезная неприятность. Хуже того, он полагал, что ей угрожает чудовищная опасность, и ее надо срочно спасать, если уже не поздно. Впрочем, последнюю мысль он упорно от себя гнал.