Недалече ушел Гордей-царевич. Настигла его Яга. Да помощь сама свою предложила.

– Добраться до Золотой яблони не сложно. Как только мост переступишь, начнётся царство Кощеево. Там всё навродь как у нас, – сказывала Яга, пока они вдоль реки до моста шли, – Да только морок всё это. Ты кого повстречаешь там – не слушай. Даже если кто знакомый будет. Совета не проси, да помощи не спрашивай. Если кто помочь попросит – помоги, да благодарности не принимай. Еды никакой не ешь, да воды не пей. Знай – иди себе по тропинке и иди. Добредёшь до замка Кощеева. Ворота в нём завсегда открыты. Как дойдёшь, ночи не дожидайся, сразу в замок иди. Увидишь ты во дворе Золотую яблоню. Но к ней не ходи. Зайдёшь в палаты, царя Кощея кликни. Поклонись, с уважением с ним говори. Расскажи о своей беде. Одно всего яблочко проси. Всего одно! Да скажи, что я тебя послала. Не откажет тебе Кощей.

– А ты не пойдёшь ли со мной, душа моя? – спросил Гордей.

– Я на этой Стороне тебя ждать буду. Кощей потому и не откажет, что знает – не уйти тебе из его царства с яблоком. Тащить оно обратно будет.

– А как же тогда?.. – заволновался молодец.

– Я тебя назад вытяну, – твёрдо сказала Яга, – Потому и бери одно. Больше уж мне не осилить. Ты слушай… Сорвёшь яблоко, поблагодари обязательно, да в обратный путь направляйся. Как только назад ступишь – зашипит, заскрежещет нечисть. Всё стращать тебя будут. Не бойся. Иди себе и иди. Но знай. Остановишься – пожалеешь, оглянешься – окаменеешь.

Гордей-царевич с лица побелел. Но от затеи своей не отступил. Пуще прежнего зашагал.

Дошли до Калинова моста. Навроде мост, как мост. Деревянный, да чёрный. Перила неструганые на столбах стоят, а столбы те вверх уходят. Да не видать куда… Потому как туман серый над рекой вьётся. За ним ни воды, ни неба не доглядеться. Одна земля да трава приземистая, пожухлая.

Встали Яга с Гордеем у края. Стоят…

– Точно ли хочешь пойти, сокол мой ясный? – ласково спрашивает Яга, – Поворотил бы назад, пока не поздно.

– Нет, светик мой. Отца выручать надо.

Сказал царевич, да и шагнул на мост.

Ничего не поделаешь. Яга вздохнула, да за ним пошла.

Встал туман по обе стороны моста. Совсем ничего не видать стало. Лишь на сердце тревога, да печаль могильная.

Яга хоть многих с Той Стороны знавала, многое о том мире ведала, да в царство Кощеево никогда не ступала. Неча… Ведь живая она. Молодцев да суженных их любовь, сила самая великая, обратно к жизни вытянет. А Яга, коли одна, так пропадёт там. Назад не вернётся.

Скрипят черные брёвна. Колотятся два сердечка, да не в такт. Из тумана птицы мертвя́ные изредка кричат, беду кличут. И тихо… Что дрожь берёт. Близится конец моста.

Дошли Яга Ягишна с Гордеем-царевичем до края. Поцеловала его Яга на прощание. Улыбнулся он ей, да на Ту Сторону шагнул. Лишь только шаг сделал, помутнела невидимая стена, рябью подёрнулась, будто гладь озёрная.

– Какой бесстрашный Гордей-царевич! – воскликнула восторженная Василиса, – Ради отца своего себя не пожалел, пошел всё-таки.

Ловко сочилась лунная пряжа у девчушки между пальцами, на веретено наматываясь.

– Да-а, – горько протянула хозяйка и невзначай на куколку девочки посмотрела.

У той на глазки будто слезинки наворачиваются. А девчушка весёлая, на лавке ёрзает. Всё слушает, да дивится:

– А что случилось с царевичем в царстве Кощеевом?

– Про то мне не ведомо, – пожала плечами хозяйка, – Но не тяжко и угадать.

Осталась Яга ждать. День сидит на мосту… Не идёт её возлюбленный. Вот уж ночь настала. Затревожилась девица. Как бы не случилось чего?

Ей уж пора кобыл своих на небо выгонять. А она всё сидит на мосту, уйти не может. А ночь беззвёздная, тёмная лишь тоски нагоняет.