– О пружине я ничего не знаю, что вижу, то и говорю.

– Что значит везет, ведь не в прямом же смысле?

– Хорошо, пусть не везет. В самом деле, невозможно себе представить маленькую планету, на плечах которой звезда. Однако, как ни крути, звезда только двигатель, светит и греет, подвешенный на цепях Млечного Пути.

Максим поднял голову к западу. Фай машинально сделал то же самое. Он держался за ручку кетменя, тот стоял на подошве, напоминая сапожную лапу. Оба смотрели на Солнце, стараясь разглядеть в нем котел.

– Кто-то должен стать мастером движений в этой паре, – сказал Максим, – раз их труд разделен. Земля намного меньше и легче, делает то, к чему назначена. Пусть не везет, – продолжал он через минутную паузу, – образует в пространстве спираль. Солнце внутри нее, как в коконе. Все внешние воздействия остаются в стороне. Оно может без боязни окунуться в работу.

– В чем она?

– У Солнца свой маршрут. Огромная масса спрямляет его траекторию. Разогретый шар светит своим спутникам, но по отношению к себе слеп, не видит того, что впереди. Земля накидывает вокруг него широкие петли, выхватывая глазами все неровности пути.

– Предупреждает?

– Думаю, да. Выбирает и показывает.

– Что? – не удержался Фай.

– Направление, что же еще.

– Но разве она может влиять на поведение Солнца?

– Конечно, может, иначе зачем была бы нужна. Место занимать? Все места во Вселенной пронумерованы.

«Как кресла в кинотеатре», – добавил он про себя, вспомнив Алика и «Встречу на Эльбе».

– Действия спутников и Солнца взаимоувязаны, – добавил Максим. – Они видят, знают. Оно следует их указаниям.

– Как же следует, если путь его прям, тяжесть тела препятствует маневру?

– Само по себе информационное наклонение спутников уже оправдывает их жизнь в свете Солнца. Но я не исключаю и прямого действия.

– Как? – выдохнул Фай.

– Через отталкивание, другого способа нет. Солнце тянет к себе, планеты – в противоположную сторону. Это руки мироздания, эффекторы, – уточнил Максим.

– Эффекторы?

– Да, всякое тело нуждается в специальном органе, который шевелит среду: руки, ноги, лапы, крылья, щупальца, что там еще.

– Уши, усики, – подхватил Фай.

– Нет, они информаторы. Чем меньше тело, тем мощнее эффекторы. В относительных единицах, – добавил Максим. – Мы удивляемся, почему муравей сильнее слона. Потому и сильнее, что намного-много меньше.

– Что помогает малому быть сильным? – не отставал Фай.

– Я же сказал, оно мастер движений. Действие равно произведению вещественных факторов на информацию. Доля вещества падает, роль информации растет, и наоборот.

– Вещество – это масса и энергия, – уточнил Фай. – А поле?

– И оно тоже. Но лучше говорить материя. Каждый фактор обнаруживает себя отчетливо, достигает наибольшей высоты, лишь получив свободу от остальных. Например, та же самая информация растет с убылью массы. Информация обратно пропорциональна массе.

Фай тряхнул головой.

– Солнце лежит у начала координат, из спутников набрана окрестность. Так тебя следует понимать? – не отставал он.

– Именно. Окрестность всегда составлена из объектов меньшей массы.

– Зачем все это нужно? Еще одно представление о мире среди многих других?

– Нам не уйти от того, как устроена и движется материя. Это касается каждого человека. Ядро галактики смотрит на звезды, те – на свои спутники. Земля спускается к нам и ждет.

– Чего ждет?

– Чтобы мы ее поняли. И не только ее, но все вокруг, потому что все наше, а мы принадлежим всему.

Фай молчал, обдумывая сказанное.

– Мы с тобой копаем, – снова заговорил Максим. – Что делает хозяин?

– Торгует.

– Чем?

– Раритетом. Точно не знаю. Баб между делом проговорился.