Я бросила вещи на пол, глядя на себя в зеркало с негодованием.

– С каких пор я вообще так беспокоюсь о том, что он подумает? – тихо пробормотала я, но ответ напрашивался сам собой.

Быстро взяв расчёску, я провела ею по волосам, собирая их в небрежный пучок. Ладно, я выгляжу как ребёнок. Ну и плевать.

Осмотрев себя ещё раз, я хмыкнула и открыла дверь. Вышла из ванной, направляясь к кровати, но вдруг резко остановилась.

Уолтер. Он лежал на моей кровати. Совершенно спокойно, словно это его дом, его комната. Руки закинуты за голову, одна нога свисает с края кровати. Я не сразу заметила, что он делает. Но, приглядевшись, поняла: он рассматривает мои вещи.

Мою тумбу!

Там было всё. И старый дневник, который я оставила на полке, и какие-то заметки, и, черт возьми, крем для рук с запахом персика.

– Ты чем занимаешься? – голос мой прозвучал тише, чем я хотела.

Он медленно поднял взгляд, его лицо озарила насмешливая улыбка.

– Изучаю. Ты не поверишь, сколько можно узнать о человеке по тому, что он держит рядом с кроватью.

– Черт, Уолтер! –  я шагнула к нему, чувствуя, как злость смешивается с волнением.

– Лисичка, – он приподнялся на локтях, – Ты в своей пижаме выглядишь просто очаровательно.

Мои щеки вспыхнули.

– Ты просто невыносим! – прошипела я, схватив ближайшую подушку, и швырнула её в него.

Мужчина легко перехватил подушку в полёте, словно ждал, что я так сделаю. Его движения были неторопливыми, почти ленивыми, и от этого ещё более раздражающими. Он не кинул подушку обратно, как могла бы сделать я, нет, аккуратно положил её на кровать.

– Ты так и будешь стоять или всё-таки ляжешь? – усмехнулся он, прищурившись.

Его голос звучал мягко, но в этой мягкости слышалась тень вызова, словно он точно знал, что я не просто лягу. Его взгляд, скользнувший на меня, чуть замедлился, и я почувствовала, как раздражение растёт, будто бы он играл не только словами, но и мной.

Мужчина не спеша потянулся к тумбочке, будто проверяя, насколько далеко я готова зайти, чтобы отстоять своё. И этот жест, такой спокойный, такой уверенный в себе, вывел меня из равновесия окончательно.

– Не смей! – резко выдохнула я, чувствуя, как внутри всё вспыхнуло жаром.

За долю секунды я преодолела расстояние между нами и захлопнула дверцу тумбочки его рукой. Моя ладонь накрыла его, и на миг я ощутила тепло его кожи – слишком близко. Сердце застучало громче, чем хотелось бы, и я посмотрела прямо ему в глаза.

Он не отдёрнул руку, даже не дрогнул. Только уголки губ чуть приподнялись, будто ему нравилось то, что я делаю. Уолтер посмотрел на меня с явным удивлением, как будто не ожидал увидеть такую резкость в моих движениях. Его глаза, в которых обычно плясали искры уверенности, сейчас выражали лёгкое замешательство. Не сказав ни слова, он сел на кровати, чуть нахмурив брови. Его рука скользнула к моей, нежно, но уверенно сжимая запястье. 

– Уолт, подожди, – начала я, но он, вместо ответа, потянул меня на себя.

Я потеряла равновесие и, словно в замедленной съёмке, упала прямо на него. Мой мир на секунду остановился, когда я ощутила тепло его тела, мышцы, напряжённые под тонкой тканью футболки. Его прикосновение, случайное и неосторожное, вызвало у меня неожиданную дрожь, будто пробежал слабый электрический ток. Щёки запылали от жара, который никак не удавалось спрятать. Я вдруг забыла, что хотела сказать, лишь ощущала его запах – смесь табака и чего-то свежего, как утренний дождь.

– Что ты там пря… – начал он, но не успел договорить.

– Эллисон, что у тебя там происходит?! – резкий, злой голос отца помешал нам.