– Ты залез ко мне только для того, чтобы рыться в моих вещах? – спросила я, развернувшись к нему и скрестив руки на груди. Голос всё ещё звучал резко, но я пыталась взять себя в руки.

– Не только, – ответил он, и его тон вдруг изменился.

Я посмотрела на него внимательнее. Только что он смеялся и выглядел расслабленным, но сейчас выражение его лица стало куда серьёзнее. Уолтер сидел на моей кровати, глядя на меня с такой уверенностью, что я невольно почувствовала, как дрожь пробегает по спине. Что за перемена? С чего вдруг?

– Бэтмен… – начала я, но не успела договорить.

Он неожиданно подтянулся вперёд, положив руки на мою талию. Его прикосновение было уверенным, но не грубым, и я почувствовала, как моё тело будто утратило сопротивление.

– Что ты делаешь? – выдохнула я, но голос прозвучал слишком тихо, почти хрипло.

Он не ответил. Уолтер лишь слегка потянул меня к себе, и я, словно подчиняясь чему-то необъяснимому, позволила ему. Мои ноги сами собой двинулись вперёд, пока я не оказалась сидящей на нём. Его руки остались на моей талии, но теперь держали чуть крепче, чем до этого.

Я подняла глаза и встретилась с его взглядом. В этот момент в комнате стало странно тихо, словно весь мир вокруг нас замер. Его серьёзность, его молчание – всё это сводило меня с ума.

В соседней комнате был отец. Его шаги, размеренные, но тяжелые, то слышались, то затихали – он всегда так ходит, будто сам обдумывает каждое движение. Я знала, что скоро придет Адам. Он всегда появляется чуть позже, чем обещал.

Я сидела в своей комнате на Уолтере, на кровати с немного смятым покрывалом, которое всегда выглядело так, будто ему не хватает идеального порядка. Его глаза – глубокие, с оттенком зелёного и янтарного цвета смотрели на меня. Молчал. Просто смотрел.

Минуты тянулись медленно, как будто время решило остановиться здесь, между нами. В этой тишине казалось, что он слышит, как часто бьется мое сердце. Слышит каждую мою мысль, которые метались одна за другой: «А что он думает? Почему молчит? Скажет ли что-нибудь? Или я должна?».

Очень хотелось сделать шаг навстречу. Всего один. Хотелось нарушить это молчание чем-то, что будет правильным. Мой взгляд то падал на его губы, то снова встречался с глазами.

Я все же решилась – хотя бы в мыслях. «Если я сейчас его поцелую, что будет дальше? Что он скажет? Черт, а если я ничего не сделаю – он уйдет, и я потеряю этот момент?».

Но я сидела, будто прикованная. Вся моя решимость исчезала, как только он поднимал руку и небрежно поправлял мои волосы. Секунды между нами заполнились напряжением, которое было почти ощутимым.

И в этой тишине, в этом молчаливом диалоге между нами, было все – страх, желание, нерешительность. Я не знаю, есть ли во мне храбрость. Но в этот момент я чувствовала одно: он был ближе, чем кто-либо за всю мою жизнь.

– Что такое? – тихо, почти шепотом спросила я, глядя на него из-под слегка опущенных ресниц.

Голос звучал мягко, но внутри было беспокойство, которое никак не удавалось скрыть.

Он поднял взгляд, словно возвращаясь из какого-то далекого места. Его взгляд был задумчивым, немного растерянным, словно мужчина не ожидал, что кто-то прервет его мысли. Он громко сглотнул, и это короткое движение заставило меня напрячься.

Я заметила, как его грудь чуть быстрее поднимается от дыхания, как пальцы нервно подрагивают на моей спине. Что с ним? Почему он такой?

– Хотел с тобой поговорить… – пробормотал он, будто боясь, что слова исчезнут, не успев прозвучать.

– О чем? – я мягко улыбнулась, стараясь разрядить напряжение.