Она открыла крышку мороженого, и я уловила тихий щелчок пластика. Лучезарная улыбка осветила её лицо – та, что всегда успокаивала и придавала сил. Мама устроилась рядом, опустившись на диван с грацией, которую я всегда восхищённо замечала. Она словно сама не замечала, насколько красива в таких моментах – когда у неё в руках ложка с мороженым, а в глазах – искреннее счастье.

Я осторожно облокотилась на её плечо. Оно было тёплым и мягким – как всегда. Её лёгкий аромат – смесь ванили и тех духов, которые она носит уже много лет, – окутал меня. Я вдохнула глубже, будто старалась запомнить этот запах навсегда. 

И вдруг поняла, что эти несколько часов – самые настоящие, самые счастливые в моей жизни. Тишина, уют, мамина улыбка, наше ненавязчивое женское счастье – в такие моменты кажется, что больше ничего и не нужно.»

На глазах застыли слёзы, и я быстро смахнула их рукой, словно боялась, что, если дам им стечь, они разобьют меня окончательно. В комнате было тихо, только мягкий свет настольной лампы и экран ноутбука освещал небольшой столик, на который я поставила мороженое. Я смотрела на эту баночку и вспоминала, как мама всегда приносила её с той же теплотой, с какой дарила мне свои улыбки.

Каждый четверг я продолжаю нашу традицию. Пусть её больше нет рядом, но она всё равно здесь – в этих маленьких ритуалах. Я беру мороженое, включаю любой сериал, который мы когда-то смотрели вместе, и будто снова ощущаю её присутствие. Словно стоит только повернуться, и она будет сидеть рядом, со своим спокойным взглядом и той самой улыбкой, которая заставляла весь мир казаться правильным.

Сегодня я выбрала наш старый сериал, где актёры, кажется, с годами стали родными. Первые аккорды заставки пронзили сердце – не больно, нет, но так, будто внутри разлилось что-то тёплое. Я позволила себе улыбнуться.

И как же меня радует, что Адам не забыл про это. Я задержала дыхание. Он помнит. Помнит всё это – наши ленивые вечера, наши разговоры и её. Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, будто кто-то незримо подбодрил, дал понять, что я не одна в своих воспоминаниях.

***

Прошло около двух часов. Половина мороженого осталась в банке. Шоколадное, густое, словно обволакивающее мягким теплом изнутри. Оно таяло на языке, принося короткие минуты сладкого утешения. Я всегда любила сладкое, особенно шоколад. Он успокаивал, казалось, наполнял душу чем-то тёплым и родным. Но в последнее время я позволяла себе такое все реже. Балет требовал дисциплины. Чирлидинг – точности и лёгкости. А сладости… ну, они не помогали в этом.

Комнату наполняла тишина, если не считать приглушённых звуков какого-то сериала, который я поставила на фон. Он шёл сам по себе, как будто даже не требуя моего внимания. Я смотрела в потолок, считала незаметные трещинки, вслушивалась в тишину. В такие моменты мысли приходят сами. О балете, о мечтах, о том, как хочется иногда просто взять и забросить всё, но ты понимаешь, что не можешь. Не потому, что тебя кто-то заставляет, а потому что ты сама этого не позволишь.

Резкий, почти отчётливый вибрационный звук телефона заставил меня вздрогнуть. Он лежал на тумбочке, чуть сбоку от меня. Я нехотя потянулась, чувствуя, как тело слегка затекло после долгого неподвижного лежания. Экран светился. Я посмотрела на него, и в груди что-то застряло.

Уолтер.

Голова наполнилась сразу мыслями, а сердце – путаницей из эмоций. Радость? Да, может быть. Я всегда радовалась, когда он писал и звонил. Боль? Тоже. Ведь не просто так мы сейчас даже не общались. Злость? Немного. Как он мог так легко появляться и исчезать? Любовь? Да, ведь я так резко и неожиданно начала ощущать эти чувства.