— Да, разумеется, — с готовностью откликнулся бизнесмен, будто обрадовавшись тому обстоятельству, что кто-то взял на себя труд объяснить ему, что предстоит делать дальше.

Только Рита ему мешала, кажется.

— Мы теперь — всё время вместе, — улыбнулся Китайгородцев, заметив красноречивый тапаевский взгляд, который тот бросил на девушку.

— Что ж, как вам угодно. Вам что-нибудь заказать? Чай, кофе, выпечка? Могу предложить коньяк.

— Нет, спасибо. Рита, вы пока покормите, пожалуйста, рыбок, а мы с Генрихом Эдуардовичем побеседуем.

Тапаев сел в свое кресло. Теперь их с Анатолием разделял массивный стол. Дистанция между шефом и подчиненным? Так хозяину дома, наверное, было комфортнее.

— Я разговаривал со своим шефом, и он сказал мне, что вы выразили готовность заключить с нашим агентством договор на охрану?

— Да.

— В чём причина?

— Ну, в чём причина? — протянул Тапаев. — Приятно иметь дело с профессионалами...

— Я не о том. Когда человек нанимает телохранителей, всегда есть какая-то причина. Ему угрожали, к примеру... Или угроз не было, но возник конфликт с кем-то, кого следовало бы опасаться. Это очень важно — знать, откуда исходит потенциальная угроза. Только так можно определить степень опасности.

— Нет, ничего такого вроде не было.

— Вы в прошлом году поставили сигнализацию. А до того, как вы ею занялись, одного вашего охранника пытались завербовать. А еще была странная гибель другого охранника...

Бизнесмен откинулся на высокую спинку своего кресла и посмотрел изумлённо — для него, похоже, полной неожиданностью оказалась такая осведомленность собеседника.

— М-да, — сказал он. — Вы времени зря не теряли. Моим пацанам действительно до вас далеко.

Китайгородцев пропустил комплимент мимо ушей. Продолжил:

— Меня интересует, что в вашей жизни происходило непосредственно накануне перечисленных событий. Такое ведь не случается просто так? Только в результате чего-то.

— Я в двух словах, — вздохнул Тапаев, который не очень-то, кажется, хотел говорить на эту тему. — Есть комбинат, продукция которого востребована. Есть заинтересованные лица, которые этот комбинат хотели бы приобрести, — ну, чтобы включить его в свою производственную цепочку, обеспечить себя сырьём, снизить издержки, повысить конкурентоспособность, и в итоге, если получится, задавить конкурентов. Тот, кому достается мой комбинат, сильно выиграет.

— То есть желающих приобрести комбинат несколько?

— Да. И тот, кто его заполучит, стопроцентно сохранит свой бизнес. Все остальные постепенно уйдут с рынка. Тут никто иллюзий не питает.

— К вам кто-то обращался с предложением продать ваш бизнес, но вы отказали?

— Да.

— И после этого у вас начались проблемы?

— Ну, разве это проблемы? — улыбнулся олигарх, хотя улыбка была невесёлая. — Это меня предупреждали просто. Что-то вроде чёрной метки.

— А смысл предупреждения — в чём?

— Предлагают хорошенько подумать, прежде чем решить, кому именно продавать комбинат, — недобро засмеялся Тапаев.

— А вы будете продавать?

Красноречивая пауза. Тема, которую Тапаев не желает обсуждать?

— Мне важно знать, — проявил настойчивость Китайгородцев. — Я должен понимать, в чём суть конфликта.

— Давление оказывается, — ответил тот неопределенно.

— На вас?

— Естественно.

Значит, в конце концов он со своим комбинатом расстанется?

— Как вы думаете, когда лично для вас опасность выше — до или после продажи комбината?

— До продажи.

«А потом от него уже ничего не будет зависеть, и его оставят в покое... Так он надеется. Он сейчас сообщил мне то, о чем не решался сказать напрямую — что очень скоро продаст свой комбинат. Это добро жжёт ему руки. Нет уже никакой возможности всё это выдерживать...» — анализировал услышанное Анатолий. Потом спросил: