Я тебя верну Тала Тоцка

1. Глава 1

Лиза

Перед тем, как войти в ресторан, кладу руку на живот. Не для того, чтобы всем показать свою беременность, мне все равно.

Моей беременности почти пять месяцев, живот хоть и маленький, но уже виден, ничего подчеркивать нет необходимости.

Просто так я успокаиваю своего ребенка. Он переживает, как и я, а я очень волнуюсь перед встречей, на которую с трудом уговорила прийти такого занятого человека как Демид Ольшанский*.

Жаль, что этот человек признает только такие рестораны — роскошные. В них я по-прежнему чувствую себя неуютно.

Переступаю порог, мельком осматриваюсь. Ничего нового. Все дорогие рестораны похожи друг на друга.

Не интерьером, а ощущением. Энергетикой.

Здесь еще со входа придавливает мощью роскоши, больших денег и холодности.

Я до сих пор не могу привыкнуть к деньгам. Не знала, что мои родители были такими богатыми. Но денег оказалось слишком много, я трачу копейки по сравнению с тем, сколько их лежит на счетах.

Зато я могу себе позволить Демида Ольшанского.

Вхожу в зал и с порога натыкаюсь глазами на мужскую руку.

Она небрежно лежит на спинке кресла из темной кожи. Мускулистая, обтянутая дорогой костюмной тканью.

Из ворота рубашки выступает крепкая смуглая шея, а я как завороженная смотрю на крупные часы с дорогим браслетом, который плотно обхватывает мужское запястье. На широкую ладонь с крепкими пальцами, которые сейчас расслаблено покоятся в нескольких сантиметрах от обнаженной женской спины.

За столиком рядом с мужчиной сидит женщина, но мне на это абсолютно наплевать.

Потому что я узнаю эти пальцы. Как я могу их не узнать? Сколько раз они сдавливали меня, сжимали до боли, ласкали...

Как и ладони, которые гладили мое лицо, а я ловила их губами и целовала до исступления...

Со мной и раньше такое случалось. Постоянно случается.

В каждом рослом и хорошо сложенном мужчине мне видится Марат, но сейчас...

Если это игра сознания, то слишком жестокая.

Иду вперед, не разбирая дороги. Кажется, наступаю кому-то на ногу.

— Девушка, осторожнее! — летит вслед возмущенное, но я иду, не останавливаясь.

Ускоряю шаг. Почти бегу.

Хоть рука выглядит расслабленной, но откуда-то я знаю — именно сейчас внутри мужчина напряжен до предела.

Господи, да я это чувствую! От него сейчас можно не только этот ресторан запитать, а и весь наш городок!

Подбегаю к сидящему мужчине, хватаю его за плечо. От ощущений ломает, словно я с головой проваливаюсь в прошлое.

Это его тело. Его рука. Его кожа, запах, поворот головы.

Нет, я не могла ошибиться.

Только не в этот раз, пожалуйста…

Но мужчина поворачивает голову, и на меня смотрят серо-зеленые глаза. Чужие глаза. И лицо чужое.

Слишком правильные черты, а не резкие, как у Марата.

— Что с вами, девушка, вам плохо?

Голос тоже не его. Совсем другой тембр. Ниже, очень хриплый, надсадный.

Чужой голос.

Я цепенею. Он прикасается к моей руке, но от этого жеста меня передергивает. Отдергиваю руку, мужчина замечает мою реакцию, его взгляд мгновенно темнеет.

Женщина, сидящая рядом, недовольно кривится.

— Кто их сюда пускает, ненормальных?

Коренастый мужчина, сидящий напротив, замечает, снисходительно глядя на меня:

— Клер, перестань, девочка беременная. Она твоего Алекса с кем-то спутала...

Клер презрительно кривит губы.

— Перепутала! Можно подумать...

Алекса?..

Это не Марат, это Алекс... Я снова ошиблась...

Меня бросает в жар. Колени дрожат, я все еще не могу оторвать взгляда от мужчины, который уже отвернулся со скучающим выражением. Хотя что-то все равно держит меня возле него и не отпускает.

Я все еще на что-то надеюсь?

Не знаю. Не понимаю...

Может, потому что его челюсти слишком сильно стиснуты, и это так не вяжется со все еще расслабленно лежащей на спинке кресла ладонью...

Алекс берет бокал, делает глоток и больше на меня не смотрит. Как будто я досадное недоразумение. А разве не так?

Стою, таращусь на людей, как дура.

Пальцы стискивают ткань платья, по спине пробегает холодок.

Ошибка. Еще одна. Но почему тогда так больно?

Дыхание сбивается, ладони потеют, хочется вытереть их о платье как в детстве. Надо развернуться и уйти, но ноги не слушаются.

— У вас все в порядке, вам не нужна помощь? — звучит за спиной участливый голос официанта. Моргаю, не сразу понимая, что он обращается ко мне.

— Д-да… Н-нет... Извините…

Жар отступает так же резко, как и нахлынул секунду назад.

Чувствую себя ужасно глупо. Точно как ребенок, который перепутал чужого человека с родителем в толпе.

Сердце все еще колотится, ладони липкие от пота. Поджимаю пальцы, старательно прогоняя отголоски дрожи.

— Простите, — еще раз говорю хрипло, отступая.

Трогаю пальцами живот.

— Все хорошо, малыш, не бойся, — шепчу тихонько. — У нас все хорошо.

Алекс больше на меня не смотрит. Но он явно раздражен, поскольку слишком сильно сдавливает бокал.

Вот только жизнь других людей меня никогда не интересовала.

Клер цокает языком, демонстративно отворачивается. Официант отходит в сторону, давая мне пройти.

Я все еще зачем-то медлю, пока не замечаю на входе в зал ресторана высокую фигуру Демида Ольшанского, с которым у нас сегодня назначена встреча.

Слишком долго я ее добивалась, поэтому быстро пересекаю зал и иду к указанному официантом столику.

*Персонаж книг «Неверный», «Дочь моего друга», «Девочка из прошлого»

Эта книга является продолжением романа

2. Глава 1-1

— Я тебя внимательно слушаю, говори, — говорит нетерпеливо Ольшанский, сцепляя в замок руки и складывая их перед собою на стол.

К нам мгновенно подскакивает официант, и я вздрагиваю от того, что подсознательно во мне сидит все та же Лиза Золотарева, которая в состоянии оплатить здесь разве что бутылку воды. Да и то в пластике.

Но в таких заведениях воду подают только в стекле.

Нос щекочет аромат дорогих духов, смешанный с тонкими нотками прожаренного мяса и свежего багета. Теплый золотистый свет приглушен, ресторан словно утопает в его мягком сиянии.

Между столами, накрытыми идеально выглаженными белыми скатертями, плавно снуют официанты.

Кожаные кресла и приглушенно звучащий джаз идеально дополняют элегантную картинку. Бездушную и безжизненную.

— Воду без газа, пожалуйста, — отвечаю официанту.

— Две воды и кофе без сахара, — дополняет мой заказ Ольшанский и взглядом возвращается ко мне. — Ну и? Я слушаю.

— Демид Александрович, — начинаю мямлить, — я хотела бы вас попросить... Вы, наверное, слышали, что Марат... Ну, то есть господин Хасанов... Что он погиб?

— Конечно, слышал, — резко отвечает Ольшанский. — Мы с ним общались, если вы помните. Продолжайте.

Официант приносит воду и кофе. Наливает воду в стаканы, я нервно тереблю край салфетки, дожидаясь, пока он уйдет.

— Видите ли, обстоятельства его гибели до сих пор вызывают вопросы. И я бы хотела... То есть мы бы хотели... То есть...

— Лиза, вы беременны, — обрывает меня Ольшанский, отпивая глоток из чашки и ставя ее обратно на блюдце.

Киваю, непроизвольно опуская глаза на живот. Он понижает голос и спрашивает практически шепотом.

— Это ребенок Марата?

У меня от страха потеют ладони. Хочется вытереть их о салфетку, которая лежит неразвернутая на столе, но я не смею.

Чем я вообще думала, когда обращалась к Ольшанскому?

Он проницательный и умный мужчина. И, конечно, сразу все поймет, особенно если я буду вот так тупить и молчать.

— Нет, — мотаю головой, — этот ребенок не имеет к Марату никакого отношения.

— Ладно, — кивает Ольшанский, — тогда что от меня нужно?

— Я хочу, чтобы вы узнали правду о его гибели, — говорю, глядя ему в глаза. — Следствие закрыли, не нашли ни исполнителей, ни заказчиков. Я хорошо заплачу, господин Ольшанский.

— Мисс Золотарева, — на лице Демида не дрогнет ни один мускул, — я, к вашему сведению, не сыщик. И не частный детектив. Я бизнесмен, и мой бизнес приносит столько денег, что я сам могу вам заплатить, чтобы вы не влезали в сомнительные проекты и не отвлекали от дел серьезных людей...

Выкладываю на стол папку и двигаю по столу по направлению к Ольшанскому.

— Я нанимала частного детектива, Демид Александрович. Он провел определенную работу. Удалось выяснить, что автомобиль Хасанов был модифицирован — бензобак усилен, салон обшит горючими материалами. Но дальше детектив продвинуться не мог. Он сам посоветовал обратиться к кому-то, у кого может быть больше доступа к закрытым материалам. И тогда я подумала о вас.

Ольшанский смотрит на папку как на ядовитую змею. Хмурится, смотрит в сторону, в потолок.

— Я спрошу еще раз. Какой в этой истории лично ваш интерес?

Внимательно вглядывается в лицо, пытаясь прочитать ответ, явно не доверяя тому, что услышит от меня.

Мне хочется признаться, очень хочется. Но я не могу подставить Крис. И Сергея.

— Марата Хасанова убили, — отвечаю бесцветным голосом, — его дочь Кристина моя подруга. Я хочу знать, кто это сделал. Это нужно для того... для того... Для того, чтобы знать.

— Чтобы что? — не сводит с меня Демид немигающего взгляда. — Вы будете мстить?

Я некоторое время героически выдерживаю взгляд, но потом сдаюсь и отвожу глаза в сторону. Демид расцепляет руки, наклоняется ниже над столом и заговаривает непривычно мягким завораживающим голосом.

— Милая девочка. Марат не просто ехал на машине, жахнулся в столб и отправился на тот свет. Его туда отправили целенаправленно и спланированно. И эти люди не дрогнут, чтобы отправить туда же тебя вместе с твоей подружкой, если вы решите совать в эту историю свои любопытные носы. Про себя вообще молчу. У меня ребенок, беременная жена и полное отсутствие желание искать на свой зад похожие приключения. Поверь, будь Хасан жив, он бы первый стал меня отговаривать. Я знаю, чем этот парень занимался в свое время. Удивительно, что он дожил до своих тридцати пяти. По всем правилам его должны были грохнуть намного раньше. Так что послушай умный совет. Подумай о своем ребенке, а твоя подруга большая девочка. Она сама о себе позаботится. Я слышал, твоего опекуна Хасан успел прижать к ногтю. Если он вздумает дергаться и нужна будет помощь, маякуй. Насчет остального, извини. Предлагаю думать о живых, а не о мертвых. Уверен, Хасан меня бы поддержал.