— Но... Но я не могу, — не выдерживаю, закрываю лицо руками. — Не могу смириться...

— Во-первых, успокойся. Со смертью близкого человека смириться невозможно, — он протягивает мне салфетку, — а во-вторых, ты только что выдала себя с головой. Я правильно понимаю, что Крис служит для тебя ширмой?

Киваю, не отнимая от лица рук.

— Да, — отвечаю глухо, — для всех я — богатая подруга, которая утешает ее в горе.

Это правда, прошло время, и одна легенда сменилась на другую.

— Вот и хорошо. Так и продолжайте. Пойдем, — он поднимается и чуть касается моего плеча, — я тебя отвезу.

3. Глава 2

Лиза

— Нет, благодарю вас, я останусь здесь, — качаю головой. — Хочу поужинать.

Для убедительности хватаю меню, хоть от одной только мысли о еде начинает тошнить.

Но Ольшанского обмануть сложно. Если не невозможно.

— Лиза, послушайте меня, это гиблая затея, — говорит он, упираясь руками в спинку стула.

Отмечаю про себя, что Ольшанский снова переходит на безликое, дистанцирующееся, а потому ни к чему не обязывающее «вы».

И все же он не уходит.

— Люди, которые убрали Марата, не остановятся ни перед чем. И если вы думаете, что их остановит ваша беременность, то вы глубоко заблуждаетесь, — продолжает говорить, нависая надо мной холодной каменной глыбой.

У него слишком тяжелая энергетика, от которой хочется пригнуться. Я уже успела пожалеть, что обратилась к нему за помощью.

— Я вас услышала, Демид Александрович, — беру салфетку, раскладываю ее у себя на коленях, давая понять, что собираюсь ужинать. — Вы можете обо мне не беспокоиться и ехать домой. У вас беременная жена и...

— Я помню, — кивает он, — или ты считаешь, что у меня склероз?

Опять «ты». Мне кажется, или Демид Александрович сильно нервничает?

— Если бы я так считала, разве я стала бы вас нанимать? — пожимаю плечами. Ольшанский на миг замолкает, удивленно на меня смотрит. Потом хмыкает.

— Ладно, сиди, — одним движением сгребает со стола папку. — Это я с собой заберу, до завтра. Дома почитаю. Если ты не против, конечно.

Даже если бы я была против, у меня не оставалось ни одного шанса сообщить ему об этом. Неожиданно по бокам вырастают два рослых парня.

— Все в порядке? — один наклоняется ко мне, второй встает за спиной у Ольшанского. Тот заинтересованно оборачивается. Сначала на него, потом на меня.

— Вы кто, если не секрет?

— Служба безопасности заведения.

А я не могу отделаться от ощущения, что за мной наблюдают.

Как все последнее время. Это странное чувство, когда каждый жест, каждое движение, каждый вздох словно под микроскопом.

— Просто отлично. Тогда я могу быть спокоен, что эта молодая леди останется под вашим наблюдением, — говорит Демид, кивает мне и выходит из ресторана.

Парни исчезают, возле меня сразу материализуется официант.

Делаю легкий заказ, раз уже я осталась на ужин. Все равно дома я не смогу остаться наедине со своими мыслями. А делиться ими с Крис тем более я не стану.

Она точно забьет тревогу и потащит меня к психиатру.

И еще... Что-то не дает мне уйти. Держит.

Официант приносит паштет с подсушенными хлебцами, салат, запеченный сыр и чайничек травяного чая с медом. Намазываю паштет на хлебцы, а сама украдкой поглядываю на компанию, сидящую по диагонали.

Алекс с Клер и коренастый мужчина с блондинкой. Они заказали кальян, как раз сейчас очередь Клер. Они с Алексом сидят лицом ко мне, Клер кладет руку ему на колено.

У меня из рук выпадает нож. Раздается звон по ощущениям равный бою часов на городской ратуше.

Алекс вскидывает голову, наши глаза встречаются.

Сглатываю вмиг ставшую горькую слюну.

Это не Марат. Не Марат. Почему же мне так больно, словно это Марат?