— Давай, я помогу тебе раздеться. 

Вместе со мной присаживается на край ванны. Первым делом снимает туфли и даёт ощутить прохладу лепестков, разбросанных на полу. 

— Как ты в них ходишь? 

Без каблуков я едва достаю Эрилу до уха, мне приходится задирать голову. 

— Сама не знаю, — я поворачиваюсь спиной и собираю волосы на одну сторону. Горячие пальцы проходят вдоль позвоночника, освобождая от тяжелого платья. — М-м-м, как же приятно, — разминаю плечи. 

— Я люблю тебя, Лера. 

— И я тебя люблю, — отвечаю на автомате, совершенно неуместно вспоминая о встрече с Адамом. 

Вот почему именно сейчас? Делаю вид, что хочу справиться с прической и трясу головой, на самом деле изгоняя образ хмурого мужского лица из моей головы. 

— Эй, я украл тебя не для того, чтобы ты грустила, — настойчивые губы прихватывают нежную кожу шеи. — Забирайся быстрей в горячую воду, ты дрожишь.

Я с удовольствием погружаюсь в тепло. Мужчина занимает место за моей спиной:

— И не надейся сегодня выспаться.

— И ты тоже, — я разворачиваюсь к Эрилу лицом и располагаюсь на широкой мужской груди. — Надеюсь, завтра все пройдет хорошо.

— Не волнуйся, обряд Единения душ тебе понравится. Красивый, завораживающий, — он приподнимает мой подбородок. — А сейчас мы узнаем, — обольстительно улыбается, — отличается ли первая брачная ночь от проведенных нами до этого, — настойчиво целует мои губы.  

4. Глава 3

Валерия

Ожидание ночи тяготило. Я наблюдала из окна спальни за стаей. Кажется, не осталось никого, кто бы не принял участие к подготовлению обряда Единения душ. 

Мужчины и женщины сновали туда-сюда, перед окнами нашего дома. Я видела в их руках живые цветы, вязанки прутьев какого-то растения, ветви, коробки — я вытягивала шею, чтобы проследить за идущими. 

На лицах оборотней читалось предвкушение, радость. Я так же радуюсь преддверию Нового года. Атмосфера праздника пронизывает тебя без каких-либо посторонних усилий, ты просто чувствуешь её, чувствуешь волнение и ничем не объяснимое веселье. 

Обряд для оборотней — настоящий праздник, а то, что происходило вчера, для нелюдей не имело значения. 

— Отдохни, — голос Эрила отрывает меня от созерцания. — Нам предстоит еще одна бессонная ночь, — он только-только поднялся с постели. — Я сейчас позавтракаю и пробегусь, — растирает ладонью сонное лицо. — Зверь с ума сводит, требует свободы. 

— А мне чем заняться? — я спрыгиваю с подоконника. — Может нужна помощь? Я ощущаю стыд, что не принимаю участия к приготовлению. 

— Это исключено. Хочу посмотреть в твои глаза, когда ты впервые увидишь поляну и алтарь. 

— Звучит зловеще, — я прижимаюсь к мужской груди щекой. — Алтарь.

— Жертвенный алтарь.

— Прекрати, я и так боюсь, — легонько ударяю мужчину ладошкой в грудь. 

— Не буду, — любимый фыркает. — Я в душ. Приготовь мне завтрак, не люблю гулять на пустой желудок. 

— Хочешь, пробежимся вместе? — Эрил допивает чай и поднимается из-за стола. — Но предупреждаю сразу, к алтарю не поведу.  

Я составляю грязную посуду в раковину, включаю воду: 

— А если я очень попрошу?

Внутри я сгораю от желания увидеть священное место стаи. Что оно представляет собой? Моя фантазия рисует прямоугольный плоский камень с выбитыми на нем символами, что-то очень массивное и монументальное.

— Нет, Лер, — слышу крик со второго этажа. — И не проси. Не порть себе первое впечатление. 

— Хорошо, — я ворчу себе под нос. — Эрил, — по привычке кричу, совершенно забыв, что меня услышат, — подожди меня, я с тобой. Любимый, — прислушиваюсь.

Равномерное постукивание когтей о деревянный настил пола вызывает в моей душе тревогу. Я видела вторую ипостась Эрила уже ни один десяток раз и была свидетелем множества оборотов, но никак не могу привыкнуть к грозному виду хищного зверя.