Не постельным.

Что-то приходится уточнить у сестры, чтобы не выглядеть идиотом в Алениных глазах, что-то я нахожу раза с пятого.

Странное это ощущение — ходить по спальне девушки, которую еще неделю назад считал погибшей.

В палату меня ожидаемо не пускают, поэтому приходится вызванивать Аленку и ждать ее на скамейке возле лифтов. По ее красным опухшим глазам сразу понимаю, что не только я этой ночью плохо спал.

— Что-то девчачье с ванильным сиропом. Бариста заверял, что тебе обязательно понравится, — протягиваю ей стаканчик с кофе и небольшой бумажный пакет, внутри которого свежая выпечка для них с малым.

— Спасибо. Я бы сейчас душу продала за кофе.

— Принимается, — с иронией замечаю, что в этот момент выступаю в роли ее личного дьявола. — Как Давид?

— Температуру удалось сбить, он спит все еще. Сегодня обещали сделать снимок, дальше уже видно будет. Но врач говорит, что ничего серьезного и зря я такую панику навела. Можно было и без госпитализации обойтись, — слегка смущенно заканчивает Алена.

— Что по поводу перевода?

— Не нужно. Нас, возможно, скоро домой отпустят. Несколько дней.

— Даже их лучше провести в нормальных условиях, — резонно замечаю.

— Здесь не так и плохо. Персонал сменился уже, новая медсестра все аккуратно сделала, Давид, по-моему, и не проснулся даже. Мы останемся.

— Как знаешь, Ален. Давай я хоть до палаты помогу тебе вещи отнести.

Только после моих слов она переводит взгляд на пакеты.

— Здесь так много всего…

— Я от себя добавил.

— Не нужно было.

— Простой благодарности будет достаточно.

Алена опять превращается в спелую помидорку с огромными глазищами. Подхватываю пакеты и киваю ей идти вперед, доверив ее хрупким рукам только будущий завтрак. Останавливаюсь возле двери, голубоглазка по очереди затаскивают все в палату и еще раз, уткнувшись взглядом в пол, шепчет «спасибо».

— Можете обращаться к моему заму, если вам потребуется что-то. Документация или еще чего… Я уже предупредила Волкова.

Строго говоря, мне там без Аленки и делать-то нечего, но разок заскочить все-таки придется, иначе в ее блондинистой головке осядут совсем не те мысли. Конспирация сотого уровня, блин.

— Сосредоточься на сыне, Алена Владимировна. Сделка подождет.

В ее глазах что-то вспыхивает, она закусывает нижнюю губу и будто напрягается, превращаясь в музейный экспонат.

— У тебя какие-то проблемы? — предполагаю я. — Ты поэтому так ухватилась за возможность продажи?

— Я хочу побыстрее закончить со всем этим, чтобы унять слухи в компании. Работники волнуются, и я…

— Чушь собачья. На меня посмотри, Алена.

Осознаю, что перегнул, когда голубоглазка еще раз бросает мне быструю благодарность и скрывается в палате, а бойкая медсестра тычет мне в плечо пальцем и чуть ли не в приказном тоне велит покинуть отделение.

Что же ты скрываешь, девочка?

6. Глава 6

Алена

Нас с Давидом выписывают через три дня, когда у него полностью спадает температура и горло начинает приходить в норму.

Георгий Александрович, лечащий врач, ведется на мои жалостливые глаза и берет с меня честное слово соблюдать все его указания. Ну а как иначе? Я просто хочу, чтобы Давид вернулся домой, потому что в родной кровати валяться все-таки комфортнее. Если бы его здоровью что-то угрожало, разумеется, я бы оставалась в больнице до победного.

Но у меня даже опытные медсестры спрашивают, когда домой. У них свой интерес в этом деле. Не нравится им, что халатики молодых практиканток с каждым часов становятся все короче.

Все из-за Камиля и его стабильных визитов в отделение.

Я не ожидала от него такого рвения, если честно. Чтобы каждый день и по два раза, утром и вечером. И постоянно с чем-то вкусным — то вафли с карамельным сиропом привезет на завтрак, то рыбу красную под сливочным соусом на ужин.