Доктор, словно очнувшись, поглядела на свою руку, на которой расплывался уже второй кофейный ожог, застыла, осознавая наконец, что именно сейчас произошло.

– Ты что ж, и боли не чувствуешь?!! – Блэр схватил ее руку и начал аккуратно, бережно дуть на нее. – Есть мазь?!

Сунери, словно во сне, медленно подняла блестящие от слез глаза на Кристиана:

– Нет… Боль я чувствую… – она прикрыла веки и стиснула зубы, влажные губы дрогнули, словно в сдерживаемом рыдании.

– Эй!!! – мужчина, не зная, что делать, шагнул еще ближе и, аккуратно коснувшись подбородка девушки, приподнял лицо. – Сунери… Я отвезу тебя в больницу…

– Ага, чтобы над нами весь приемник ржал! – доктор вырвалась из нежного захвата, опустила голову еще ниже, приоткрыв рот, глубоко вздохнула, подняла уже смеющееся лицо на актера. – Пусти, гелькой смажем и нормально будет! – она подошла к холодильнику и стала выискивать лекарство.

– Ожог сильный, давай съездим… – нахмурившийся Блэр шагнул следом.

– Давай-давай! – врач уже намазывала себе руку холодным гелем. – Только нужно тогда еще тебе в ухо ватную палочку засунуть, типа, достать не можем… И приедем два таких красавца в пол-одиннадцатого ночи, им же все равно там делать нечего, чай поди пьют с куличами.

Кристиан отобрал у Сунери гель и стал сам наносить прохладную субстанцию на кисть, девушка вздрогнула и, не мигая, уставилась остекленевшими глазами на склонившегося перед ней мужчину.

– Ты по-нездоровому сердобольна, – Блэр закончил с рукой и сам же забросил лекарство именно в тот отсек холодильника, откуда его достала доктор, – ты жалеешь всех…

– Мне никого не жаль, – прервала его девушка, улыбнувшись, вернулась к столу, правой рукою взяла свой кофе.

– Тогда в чем причина твоих поступков? – актер пошел за нею, коснулся пальцами своей черной кружки.

Он ненавидел ее. Он действительно сейчас ненавидел неодушевленный предмет…

– Во всем должен быть смысл, – пожала плечами Сунери и отпила кофе, – мы совершаем так много необдуманных поступков, принимаем столько скоропалительных решений… Мы тратим так много сил: и физических, и душевных на то, что даже при отдаленном рассмотрении не стоит и ломаного гроша. Сейчас бы мы рванули в госпиталь. Потратили бензин, часа три своего времени, которое я бы провела с Азоркой, ты – с семьей… – она опустила глаза и облизнула пересохшие губы, – мы бы отвлекли доброго человека. Мы бы заставили смертельно уставшего врача делать то же, что смог сделать и ты за минуту. Мы бы отняли его у другого пациента, которому, возможно, это бы стоило жизни. Не важно, нужна ему эта жизнь, плоха ли она или хороша, счастлив он в ней или считает дни до своей смерти…

– Смысл… – медленно повторил Блэр и поднял взгляд на девушку.

– Смысл, – кивнула она и отвела глаза.

– А все ли ты делаешь со смыслом? – он все же взял в руки ненавистную чашку, ставшую ему врагом, и оперся спиной о стол. – Каждый ли твой поступок осмыслен?

– Нет, – тут же ответила Сунери и, повернув голову, посмотрела прямо в глаза мужчине.

Кристиан улыбнулся и отпил кофе:

– А чего так? – шутливым тоном, снижая степень серьезности беседы, уточнил он.

Доктор вздохнула, словно в недоумении поджав губы, развела руками, не выпуская кружки из пальцев.

– Чуть-чу-у-уть бы более развернутый ответ? – еще шире улыбнулся Блэр и приподнял брови.

Ему действительно было интересно. Интересно разговаривать с нею, интересно слушать ее, интересно пытаться «просчитать» ее.

– У меня есть исключение из общего правила, – улыбнулась Сунери и тоже оперлась спиною о столешницу, – я объясняю сама себе это достаточно просто, – она снова сделала глоток из кружки.