Я чувствую на щеке его дыхание, когда он наклоняется ко мне, чтобы подколоть горячим шепотом на ухо: «Какая хорошая девочка. Прям примерная студентка, да?». Аромат знакомого парфюма, смешанный с запахом сигарет с вишневой ноткой, это визитная карточка Рэма. Меня торкает от этого, бросая в воспоминания как под лед. Туда, где все было просто и понятно.

Я не слышу препода, зато чутко улавливаю вздохи скучающего Рэма, скрип его косухи.

Греюсь его теплом, которое впитывается в меня, несмотря на двойной слой одежды.

Я – мышь, загнанная в клетку.

Везде он. Кругом один сплошной Рэм. Нет ничего кроме него и той боли, которую он мне причиняет одним своим существованием в этой вселенной. Его так много, что это почти невыносимо.

Он хватает мои ручки и вертит их между пальцами, а мне хочется воткнуть одну из них ему прямо в ладонь, чтобы стереть гадкую ухмылку с красивых и таких порочных губ. С каждой секундой растет потребность заорать на бесчувственное чудовище, чтобы убирался, проваливал.

Мне кажется, от меня исходят волны чего-то, граничащего с ненавистью, но Рэма невозможно пронять.

Сидит, как ни в чем не бывало, и это после того дерьма, которое он сегодня творил.

Его послушать, так я ущербная, недоделок, но это не мешало ему облапать меня так, что бросает в пот, стоит только вспомнить, где были его руки.

Или это все – месть мне за то, что у него встал?

Так и валил бы к своим телкам!

Ему не впервой загибать кого-то за гардеробной или вафлить готовую на все девчонку в раздевалке спортзала. Что он прицепился? Жить не дает.

В ушах все сильнее шумит кровь, а сухие глаза печет, будто я ревела трое суток напролет. В горле такой ком, что все попытки Рэма спровоцировать меня на продолжение ругачки проваливаются. Я просто не в состоянии разговаривать.

И чем дальше, тем хуже.

Я ловлю себя на том, что уже накрутилась до нервного срыва. Любое неосторожное слово в мой адрес, и меня понесет.

Поэтому, как только звенит звонок, я, не вступая в бесполезную полемику с Рэмом, сваливаю из поточной. Сейчас у меня окно, и все, чего я хочу, просто куда-то забиться, чтобы взять себя в руки.

Не оборачиваюсь, но все равно чувствую, что Рэм идет за мной.

Боже. На что я вообще надеялась? Что он из уважения или во имя прошлой дружбы благородно оставит меня в покое? Наивная чукотская девочка, блин.

Меняю первоначальный план отсидеться в библиотеке и сворачиваю к женскому туалету.

Прополоскав рот водой из рукомойника, я забиваюсь у окна, наполовину заклеенного пленкой, кое-где уже ободранной, и ковыряю ее так же, как ковыряю свои раны.

Надо успокоиться. Он не стоит моих слез, я и так много их пролила.

Стою под хлопанье дверей кабинок и надеюсь, что никто знакомый не зайдет и не начнет со мной разговор. Я вполне уверена, что Рэм караулит снаружи, но на сколько хватит его терпения? Ну, пять минут, ну, десять. Хорошо, может, полчаса проторчит. Я для верности дождусь середины пары и потом уйду.

Пиликает мобильник.

Сообщение от Дениса.

Даже открывать не буду. Пошли эти козлы куда подальше.

Оставшиеся в туалете девчонки, услышав звонок, бодро шуршат на выход со смешками и хихиканьем. Зависть. У меня день испоганен напрочь.

Я радуюсь тишине, когда все рассасываются, но, увы, недолго.

Звук растягиваемой пружины, сопровождающей открывание двери, снова бьет по нервам. Господи, я превращаюсь в истеричку.

Рука, опустившаяся на плечо, заставляет меня вздрогнуть. Резко обернувшись, я встречаюсь глазами с тем, кого видеть совершенно не желаю. Мне кажется, я ясно дала это понять, но Рэма вообще мало волнуют чужие желания.