Вот так и стал он настоящим ярлом и правителем этого обильного края с его многочисленными реками и озёрами, наполненными рыбой, а также бескрайними лесами, населёнными разнообразной живностью, начиная от бобра и заканчивая медведем.

Зверьём тем и богател здешний народ. Лишь только мороз сковывал льдом водоёмы, ватаги охотников устремлялись в леса на промысел. Да оно и понятно: мех шкурок высоко ценился во всех странах и составлял основу торговли подвластных ярлу племён и родов.

С них Фроуд и его люди собирали дань.

Когда же приходила весна, викинги на своих драккарах выходили в залив и совершали набеги на дальние посёлки по берегам и на бесчисленных островах Варяжского моря.

По первости вместе с ними в плавание отправлялся и ярл.

Не добыча его интересовала. Он искал следы своих пропавших в море родичей: отца и жены. Но тщетно. Через несколько лет, осознав бесплодность поисков, Фроуд перестал покидать город.

И вот теперь налаженная за десяток лет жизнь в его стране рухнула.

По рекам и озёрам прошлись бывшие хозяева здешних земель во главе с посадником Антоном, присланным сюда князем Биармии и Гардарики. Воинов у него набралось не так уж много, но города и посёлки в округе он как-то удивительно быстро повоевал.

Пришёл черёд крепости ярла.

Лодьи новогородцев встали супротив её деревянных стен в реке Волхов и Ладожке, а ратники расположились вокруг стен.

Началась осада.

Фроуд ничего не мог противопоставить дружине новогородцев. Он понимал, что его викинги до осени не вернутся из набега, а кроме них, помощи ему было ждать не от кого. Хотя источников воды в городе хватало с избытком, запасов пищи почти не имелось. Да и не ожидал ярл в эту пору нападения врагов на крепость, не готовился к войне. Потому даже стада овец и коров оказались в руках новогородцев.

Голод взял людей за горло очень быстро. Первыми недостаток пищи на себе почувствовали маленькие детишки. Их несмолкаемый плач и укоризненные взгляды, обращённые к взрослым, доводили Фроуда до бешенства. Ярл приказал Эдмунду раздать из собственных кладовых все имеющиеся съестные припасы женщинам с детьми.

Единственным утешением ему служило то, что не знали окружившие крепость ратники о подземном ходе, ведущем под крутой берег реки. В случае крайней нужды он мог через него вывести из города часть людей. Да ещё телохранитель Ассер чуть ли не каждую ночь выбирался на берег реки и возвращался в крепость под утро с овцой на плечах. Как воин ухитрялся под самым носом у новогородцев пробираться в стадо, убивать одно животное и незамеченным притаскивать тушу домой, об этом Фроуд старался не думать. Ярл был просто безмерно благодарен храброму воину. Да и женщины, которые с утра в больших котлах варили мясную похлёбку, пытаясь накормить ею как можно больше людей, не жалели хвалебных слов.

И всё же враги узнали тайну крепости. Может, выследили Ассера, иль виной тому стала дочь ярла Карин, иногда убегающая ополоснуться в реке.

Штурмовой отряд викингов княжича Антона под утро проник в подземный ход, ворвался в город, перебил стражу и распахнул настежь ворота.

Началась резня.

Воспользовавшись сумятицей, ярл с десятком человек прошли по подземелью и затаились в густом кустарнике под берегом реки.

Они дождались, когда дымом от горящих домов заволокло русло и стоящие напротив крепости лодьи вынужденно поднялись на пару сотен локтей вверх по течению.

Фроуд со своими людьми тут же пустились вплавь через реку.

Уже выходя из воды на противоположном берегу, ярл обернулся и увидел свою дочь Карин на палубе ближайшей лодьи. Руки девушки были связаны за спиной, а какой-то высокий сухощавый воин тащил её к борту, пальцем указывая в сторону Фроуда и что-то гневно крича ей в лицо.