– Блять! Что?!

– Ваша дочь не выжила...

Прежде чем зайти в палату, я стучусь в дверь, а потом нерешительно переступаю порог.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Алина, едва увидев меня. Я вдруг понимаю, что зачем-то принес с собой цветы, злюсь на самого себя, швыряю их на пол. Как сказать ей об этом?! Невозможно смягчить новость о смерти новорожденного ребенка!

В итоге я говорю прямо, как есть:

– Она умерла, Алина.

– Что? Кто умер? – в ее глазах растерянность и полное непонимание.

– Твоя дочь.

– Что за... бред? – Алина начинает меняться в лице. – Я видела ее полчаса назад, доктор сказал, она совершенно здорова...

– Так и было на первый взгляд, – говорю я. – Но она умерла. Внезапная остановка сердца. Реаниматологи ничего не смогли сделать. Мне так жаль.

Теперь уже моя жена смотрит на меня с самой лютой ненавистью, какую я когда-либо видел в ее глазах:

– Что ты такое говоришь?! Как ты можешь?! – рычит она. – Что ты сделал с ней?! Где моя дочь?!

– Хочешь посмотреть на ее тело? – спрашиваю я зачем-то.

– Не хочу! Я тебе просто не верю! Позови врача! – она тянется к тревожной кнопке, но я хватаю ее за руку:

– Врач уже не поможет.

– Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?!

Я залепляю ей пощечину: автоматически, на инстинкте. Наверное, хочу, чтобы она пришла в себя. Но она кричит снова:

– Что ты сделал с ней?! – и этот визг режет мне уши.

– Я ничего не делал с ней! Я ее не трогал, ясно тебе?! Я не трогал! Я хотел воспитать ее как свою дочь! – кричу я в ответ, и она вдруг затихает, видимо, понимая, что я говорю правду: я тут совершенно ни при чем.

В этой жуткой тишине раздается телефонный звонок с незнакомого номера. Я по инерции беру трубку, и на том конце провода появляется голос, до неузнаваемости измененный компьютерной программой:

– Чета Зыбиных! Поздравляю вас со счастливым событием – рождением дочери! Мы тут немного сбили с толку врачей. Какой-то ребенок правда погиб, но не ваш. Ваша дочь в полном порядке, – где-то на заднем фоне раздается искаженный детский плач. – И она будет в полном порядке ровно до тех пор, пока вы будете делать все, что я скажу.