– Это не имеет значения. Ты моя жена и должна быть верна мне. Ты же понимаешь, что ни о каком разводе не может быть и речи? Иначе я потеряю репутацию примерного семьянина, а ты схлопочешь лет пятнадцать тюрьмы.

– Я не собираюсь молчать! Ты тоже сядешь! – рычит она.

– Неужели! – усмехаюсь. – С моими связями и деньгами я получу максимум условный срок. А вот ты...

Она замолкает, и я накрываю дрожащую женскую ладонь своей в попытке успокоить ее. Алина брезгливо дергается, вырывая пальцы, а потом неожиданно спрыгивает с постели, шлепая торопливо в сторону выхода.

– Куда это ты собралась? – не понимаю я.

– От тебя подальше, ублюдок! – рявкает она на ходу.

Я решительно шагаю за ней следом, но не успеваю: буквально перед самым моим носом она захлопывает дверь ванной комнаты. Щелкает замок. Потом сильным напором включается вода, и я слышу рвотные позывы. Очевидно, она засовывает пальцы себе в рот, чтобы проблеваться и избавиться от таблетки. Блять. Этого я не предусмотрел, не уследил, не поймал... Значит, завтра придется начинать все с начала? Твою мать!

Я сажусь прямо на пол, прислонившись спиной к двери ванной, и слушаю, как ее тошнит над раковиной, как она откашливается, умывается... Мир вокруг сгущается и темнеет: меня тоже тошнит – от себя самого. Она презирает меня – и я себя тоже презираю. Когда-то я не был таким дерьмом. Самовлюбленным – да. Эгоистом – да. Карьеристом – тоже. Идущим по головам – вполне. Помешанным на деньгах – даже это. Но чтобы настолько... Чтобы своими собственными руками убивать нерожденного ребенка?!

Я ведь так хотел от нее детей. Новость о бесплодии меня подкосила. Я пытался лечиться, но это не дало результатов. Тогда я просто ожесточился и закрыл эту тему раз и навсегда. Повесил замок и выкинул ключ. А она забеременела, блять, она забеременела от другого мужчины! И полюбила его! Если честно, это бесит еще сильнее... Но куда уж мне до него, если у него, простите, жизнеспособные сперматозоиды?! Будь он хоть последний бомж на вокзале – он все равно лучше меня! Так ведь она считает?!

– Какого хрена? – спрашивает сухо Алина, открывая изнутри дверь и пытаясь отодвинуть меня, чтобы выйти. Я упрощаю ей задачу: встаю с пола и отхожу сам. Жена проходит мимо меня с гордым видом. Я провожаю ее взглядом и сажусь обратно на пол, обхватывая руками голову.

Стакан бурбона, как обычно, позволяет мне немного расслабиться и забыться. Мысли расплываются, рассредотачиваются, и я засыпаю прямо на диванчике в гостиной, чтобы не беспокоить Алину.

На следующий день, когда приходят подкупленные парни из госпиталя, я задаю вопрос:

– Ее вырвало минут через пять... Это значит, что таблетка не подействует?

– Сложно сказать, – пожимает плечами один из них. – Сегодня дадим вторую таблетку и посмотрим, будет ли кровотечение. Оно должно начаться спустя три или четыре часа после приема. Если выкидыш не произойдет – завтра отвезем ее в госпиталь и попробуем вакуумом...

– Что? – я морщусь.

– Вакуумная аспирация.

– Ясно, – у меня к горлу неожиданно подкатывается ком тошноты. – Знаете что... – я качаю головой. – Не надо. Не надо этого всего.

– В смысле? – переспрашивает второй парень.

– В смысле – катитесь отсюда нахуй, – уточняю я и, не слушая больше ничего, выпроваживаю их из нашего дома. Мне сразу становится немного легче, хотя в висках все еще стучит кровь.

Потом я иду в спальню к Алине. Она с порога встречает меня взглядом, полным ненависти. Я хмыкаю:

– Как себя чувствуешь?

– Прекрасно! – отвечает она.

– Вот и прекрасно, – я киваю.

– Твои шестерочки сегодня опаздывают? – язвит она.