– Филипп, – приветственно кивнул Акчурин, стоило им устроиться на диване.

– Здравствуй, Раф.

Рука Филиппа скользнула под юбку Виты, задрав платье достаточно, чтобы у Акчурина, проследившего за его движением, на лбу выступила испарина.

За стеклом золотые детки платиновых папаш угашивались белой пылью, чтобы потом обдолбанными в хлам устраивать погони по Садовому Кольцу на гелендвагенах. Вита боялась пошевелиться. Год назад она готовила статью про Акчурина. Он держал бордель для извращенцев и торговал снафф-порно. Акчурин убил девушку, информатора Виты, и угрожал Глебу. А теперь спокойно потягивал шампанское. Вита боялась, что он узнает ее, но, похоже, она была слишком незначительна, чтобы он запомнил ее лицо.

– Зачем звал? – спросил Филипп.

– Тим нарывается на неприятности, образумь его или это сделаю я, – ответил Акчурин и тяжело посмотрел на Благополучного.

Вита почувствовала, как дрогнула рука Филиппа на бедре, но он не остановил движения, его пальцы продолжили скользить по ее коже от колена к паху и обратно.

– И что же он сделал? – голос Филиппа оставался спокойным, но Вита почувствовала, как напряглось его тело.

– Твой брат украл у меня самого любимого щеночка, – Акчурин опустил руку на голову одной из девушек и погладил по волосам.

– Вы с Тимом сделку заключили, он тебе склады на Ярославке, ты ему девчонку. Как по мне, обмен так себе. Но молодежь… действуют сердцем, а не мозгами. И насколько я знаю, свою часть сделки Тим выполнил, склады тебе отписал.

– Разве можно любовь обменять на сарай? – осклабился Акчурин и потрепал девушку за ушком.

– Ты же обменял.

– Не придуривайся, Филипп. Мы оба знаем, что ценность тех складов в лаборатории, которую татуированный рэпер оборудовал. Лаборатории, которая дизайнерский мэт в промышленных масштабах производила. Какого же мое удивление было, когда вместо лаборатории там пустые помещения оказались.

Филипп усмехнулся:

– Этот рэпер на меня работает и лаборатория принадлежит мне. Ты же с Тимом о складах договаривался… вот их и получил. Если у тебя все, то я пойду.

Благополучный сделал паузу.

– Нарываешься, Харон, сам знаешь, что так дела не делаются. Смотри, как бы суденышка своего ни лишился.

Вита боялась пошевелиться. Вселенная ее определенно слышала, но просьбы исполняла вовсе не так, как хотелось. Вот они доказательства, которые так нужны были ей для блога. И что с ними теперь делать?

– Раф, ты с щеночками своими так заигрался, что себя молодым и борзым псом почувствовал? Угрожать мне вздумал? А если я тебя завалить решу и блядушник твой прикрыть, думаешь, мне кто-нибудь помешает?

– В мой блядушник уважаемые люди ходят, те люди, которые сами любого прикроют.

– Любая проблема найдет решение.

Раф хихикнул, прищурился, отчего веки опустились так низко, что почти скрыли глаза:

– Да неужели Харон опустится до того, что девок письками торговать заставит?

Вита задержала дыхание, в воздухе повисла угроза.

– Осторожней, Раф, по тонкому льду сейчас идешь, как бы не треснул.

Акчурин поднял руки в знак примирения:

– Ладно, погорячились и хватит. Передай мне лабораторию и химика, и пусть твой брат с моими объедками забавляется, если нет, то я хочу обратно забрать моего щеночка, а склады завтра же верну Тиму.

В кабинке повисла тяжелая тишина.

– Хрен с тобой, – Филипп достал мобильник, набрал номер.

– Толик, завтра лабораторию надо вернуть на Ярославку, – Филипп выслушал ответ, – да, завтра, ты не ослышался и Лешего предупреди, что он теперь на Рафаэля Акчурина работает.

Филипп дал отбой:

– Это все? – спросил Благополучный у Акчурина.

– Да, мне всегда нравилось вести с тобой дела, Харон. Знаю, ты меня презираешь за мои предпочтения, ой, не хмурься, но мужик ты правильный.