Ей выдали новые документы, ничего радикально не изменилось, но из Саломии Загорской она стала Соломия Загорная. Одна-две буквы, могли и случайно перепутать, всякое бывает с этими документами. Видимо, связями Елагины обладали немалыми, потому что в университете ее вступительные данные тоже волшебным образом изменились.

— Я рекомендовал бы вам после развода остаться Елагиной, — говорил юрист, мужчина очень приятной наружности возраста Александра Елагина, — но если захотите, можете снова стать Саломией.

Она даже рада была, наконец-то перестанут коверкать ее имя, особенно договорной муж, казалось, он нарочно ее дразнит. Она переехала в квартиру, которую сняли для нее Елагины.

— По вашей новой биографии вы живете одна, — снова объяснял юрист, Сергей Борисович, — насколько я понял, вашу настоящую маму удочерили, а из того, что нам известно, дочь Урсулы Фон-Россель осталась в детском доме, поэтому постарайтесь свести к минимуму общение с вашей бабушкой, и, как бы вам ни было неприятно, помните, что все это временно. А вообще, конечно, удивительное совпадение, если бы не факт удочерения, можно было оставить как есть, даже то, что детские дома расположены в соседних областных центрах не проблема, что-нибудь придумали бы.

Да, у них в семье не было тайной, что дедушка с бабушкой удочерили маму, когда той было семь месяцев. Поначалу старались держать все в секрете, даже за ребенком съездили в соседний областной центр, но какая-то «добрая» душа посвятила маму, когда той было лет пятнадцать. Мама новость восприняла спокойно, не стала ни рефлексировать, ни истерить, и Саломия с детства знала, что бабушка с дедушкой у нее «приемные», но на отношения в семье это никак не влияло. Фамилия у нее была отцовская, но тот исчез сразу после развода с матерью, поэтому Саломия его и не помнила.

В историю Эриха Фон-Росселя ее пока не посвящали, полагая, что для начала следует закончить со свадьбой. Саломия очень переживала, что в университете узнают о свадьбе и потребуют девичник, но ей повезло, обошлось. В канун свадьбы она была уверена, что не уснет от волнения.

«Как настоящая невеста», — думала Саломия невесело, и мысли эти были со стойким привкусом горечи.

5. Глава 4

Она немного поворочалась, а потом неожиданно быстро уснула. Разбудил звонок от сотрудников салона, в котором обслуживалась Ирина Елагина и которых она же пригласила для Саломии. Саломии напомнили, что через час она должна быть готова к долгой и изнурительной процедуре превращения самой обычной девушки в достойную пару Никиты Елагина. Саломия вздохнула и побрела в душ.

Стоя под упругими струями, она убеждала себя успокоиться и смотреть на все происходящее, как сторонний наблюдатель, зритель, а еще лучше — представить, что это съемки. Просто съемки какого-нибудь сериала, и когда все закончится, можно будет смыть грим, выпить кофе, поболтать с партнерами по съемочной площадке. Где была ее голова, когда она на все это согласилась? Как же права была бабушка…

Это была настоящая трехчасовая пытка, во время которой с ее волосами производили самые немыслимые процедуры: их завивали, укладывали, закрепляли, и ни конца этому не было видно, ни края. При всем при этом парикмахер Ольга не уставала повторять, какие у Саломии шикарные волосы, и это просто преступление — затягивать их в вечный гладкий «хвост», но Саломия так привыкла — она бы и сейчас не отказалась от «хвоста» или от «гульки». А лучше бы вообще надеть скафандр, как у космонавтов, стать в углу и простоять там всю свадьбу, чтобы не видеть никого и не слышать. Как она могла рискнуть и согласиться на эту авантюру?