Раньше я не верила красивым словам и пафосным клятвам. Шаа заставила меня поверить в невозможное.

Я перевернулась, подставляя ласке спину и бедра, ощущая, как тяжелеет дыхание супруга. Тело стало невесомым. Оно растекалось под умелыми пальцами Кориандра, прорабатывавшими каждую мышцу, каждый изгиб…

– Тебе хорошо? – прошептали мне в ухо.

Я не ответила. Клубок жара внутри распространялся с невиданной скоростью, и мне пришлось кусать подушку, чтобы не разбудить своими стонами обитателей соседних комнат. Стоит ли упоминать, что за последние два месяца – беременность и период после родов – я была вынуждена избегать любых близких контактов? Невыносимая пытка!

Поймав мой умоляющий взгляд, Кориандр закусил губу. Его ладони решительно скользнули от плеч вниз, очерчивая контур талии. Чуть заострившиеся когти говорили о крайней степени возбуждения.

– Подожди, я помогу, – сказал он, мягко прижимая меня к постели. Я немного удивилась, но в следующий момент ощутила его пальцы на внутренней стороне бедра. Кожу пронзили электрические разряды.

– Кори-и, – Я издала полувсхлип-полустон.

– Прости, по-другому нам… нельзя. Ты еще не восстановилась внутри. Просто расслабься – это всего лишь часть массажа.

От невинной двусмысленности его слов хотелось взвыть. Но я молчала, принимая все, что он готов был мне дать: осторожные ласки, тяжесть льнущего тела и поцелуи, обжигавшие шею точно укусы.

Метка Кориандра стала горячей. Сам он навис сверху, не рискуя ложиться на меня целиком, подушечками пальцев совершая плавные круговые движения. Я дернулась им навстречу.

– Тише. Нам некуда торопиться, любимая, – Он убрал ткань повязки вбок и погладил увлажнившуюся плоть. Затем надавил. И снова погладил. Я нашла свободную ладонь Кориандра, переплетаясь с ним пальцами.

– Ха… только не останавливайся, прошу…

Низ живота пульсировал. Я дрожала, приближаясь к пику удовольствия, пытаясь отсрочить его, и, кажется, даже молила присоединиться к себе. Но Кори оставался тверд. Пока его губы измывались над алой меткой, пальцы умело играли на самой чувствительной точке моего тела.  Как он мог сдерживаться, когда я так его хотела?

Но затем, когда я ощутила звон, предвещающий оргазм, и выгнулась под Кориандром, царапая ткань обивки, он резко втянул воздух сквозь зубы. Я ошибалась: любимый едва сдерживал животный порыв овладеть своей женщиной.

– Сейчас, подожди… – скользнула рукой по его животу в надежде помочь – но уже следующий стон известил о том, что супруг преуспел в этом самостоятельно. Он упал рядом, прижал меня к своей груди. Горячее дыхание касалось уха, и я готова была раствориться в блаженной безмятежности  единения двух любящих существ.

Кори украдкой облизнул ласкавшие меня пальцы – сердце сделало двойной кульбит от этого зрелища – затем припал губами к чуть выпиравшим позвонкам шеи:

– Ты такая сладкая. Словно создана из чего-то более совершенного, чем все мы.

– Я могу остаться у тебя?

– Сколько угодно.

– Хорошо, – лень было даже говорить. Разум тонул в умиротворении и счастье. Я была дома и все, кого я любила, находились рядом.

А утром… Утром все будет хорошо. Надеюсь.

4. 3. Глава о семейных узах и правильном воспитании детей

Утром меня разбудил дробный стук – кто-то кидал камни в окна.

Без энтузиазма выскользнув из теплых объятий Кориандра, я раскрыла ставни и посмотрела вниз, на лужайку перед особняком. Там стоял уже знакомый (и до боли надоевший) наследник клана оленей. Бета-оборотень Оратис во всем своем раздражающем великолепии.

Увидев меня, рогатый юноша засиял:

– Свет небесных огней меркнет перед твоей красотой, благородная дочь землян! Позволь мне спеть тебе песню, выражающую всю мою любовь…