Я очнулась в докторской. Опять. Клянусь, еще одно такое пробуждение и разрушу все палаты. Мне поставили капельницу. Я покрутила головой: по бокам: с одной стороны были Маша и Боб, а с другой – Аарон. Место ничем не отличалось от обычных медицинских пунктов. Все белое: плитка на стене и полу, койки с железными основаниями, рама для… Окно?

Я вскочила, на секунду смутившись своего белья с одними лишь завязками на спине. Кто-то вымыл мне волосы, и собрал темные кудряшки в хвост. Босая, не обращая внимания на холод от пола, я подбежала к окну.

Настоящее!

Я прижалась к нему так близко, как могла, боясь его сломать. За окном были люди. Они ходили по уличкам. Дома! Разноцветные! Кто-то обменялся рукопожатием, кто-то кого-то ударил. Вот там, рядом с каким-то магазином стояли дети! А с другой стороны расхаживали старушка со стариком, о чем-то увлеченно болтая.

Я оторвала взгляд от окна только лишь за тем, чтобы позвать туда друзей. Я подошла к Машке и аккуратно толкнула ее в плечо. Она тут же вскочила. Сейчас девушка уже выглядела лучше. Чистая голова. Легкий румянец на щечках. Я взяла ее за руку и без лишних слов показала окно.

Ее глаза расширились от изумления, а в голове был хоровод из мыслей. Пока она изучала то, что твориться снаружи, я стала будить парней. Они тоже остались воодушевленными моим открытием.

А еще снова кислород. Теперь уже без песка. Его так много и он такой легкий.

Конечно, у нас под землей тоже была хорошая подача кислорода, но то, как мы дышим тут, ни с чем нельзя сравнить. Самый лучший воздух.

Этот кабинет оказался большим, даже с двумя окнами! Поэтому мы распределились по парам, изучая местность. Удивительно, как можно было легко нас сбить с толку. Одним лишь окном! Но никто из нас не думал об этом.

Я положила голову на плечо Машке.

«Это восхитительно!» – призналась она.

Парни теперь тоже задумались о том, что не видели окон в Школе, оба почти одновременно сопоставили и то, что самолет Адама вылетал из-под земли. Они повернулись на меня с сотней тысяч вопросов.

– Я знала, – призналась я, – не могла сказать, – добавила потом.

Они понимающе кивнули, но решили не углубляться в эту тему и продолжили лицезреть улицу.

На дороге для людей была плитка, посередине – простой асфальт. Там даже фонари настоящие. А люди! Они все снуют туда-сюда. А еще видно небо. Обратив внимание на него, я поняла, что мы проспали всю ночь. Потому что солнце сейчас на юго-востоке, то есть сейчас где-то девять утра. Оно такое яркое!

Глаза щиплют, когда я смотрю на солнце, но так хочется продолжить смотреть. Яркое светило – словно цветок: лучи – лепестки. Они мягко касаются всего за окном: крыши домов, дороги, шапки людей, тающее мороженное и иссыхающую лужу. Они греют и уничтожают.

По коже пробежали мурашки, вспоминая, как это светило обошлось с нами вчера. Оно было жестоким, не щадящим никого.

Мы были так поглощены познанием этого мира, что не заметили, как кто-то проскользнул в комнату. У нас даже не было шанса, чтобы смутиться и попытаться прикрыть наши голые задницы, повернутые прямо ко входу.

А потому вся наша четверка разом вскрикнула, когда за спинами послушался спокойный, низкий, но какой-то мелодичный голос:

– Я принес вам одежду, – голос подождал пока мы развернемся на него, – должен предупредить, что даже если вы предпочитаете оставаться так, вам придется выбрать что-то из того, что я предлагаю, – он брезгливо добавил.

А я узнала его. И от этого замерла на месте, не имея возможности ни сказать «спасибо», ни взять одежду. Это был тот самый ангел, что спускался ко мне с самолета.