– Эй, Кэтрин, ты чего? – испугалась Машка. По щекам начала скатываться слезы, я начала их смахивать, но оставила кровавые следы.

Испуганная, я посмотрела на свои руки. На месте следов от ногтей были кровавые ранки. Ребята испугались. Аарон и Машка пересели ко мне по разные стороны. Петрова обняла меня и прижалась щекой, тоже плача при виде моих рук. Аарон что-то шептал и гладил по спине. А Боб переместился на пол и поцеловал каждую мою ранку, приговаривая, чтобы я отдала ему всю свою боль.

Мы все стали плакать. Каждый о своем, но все вместе. Мы плакали, пока не оставили все свои страхи и сомнения, пока не выплакали горечь и боль.

Но нам пора было готовиться к заданию. А все, что можно было сделать за несколько часов до него – хорошо выспаться.

7

«А с него к нам спускался, кажется, сам ангел», – Кэтрин Форсис.

Мы уже час таскаемся по пустыни. На нас какие-то лохмотья, что меня откровенно бесит. Нет еды и воды. Адам высадил нас прямо у границы на самолете, а затем тут же улетел, заставив нас идти, пока не заметят и не заберут. Утром он не был многословен: короткие приказы и не самое пламенное пожелание счастливой миссии.

Дует легкие ветер, но из-за него песок поднимается, попадает в глаза, уши, рот. Будь моя воля, оделась бы соответствующе этому месту, но у нас цель: играть бедных-несчастных-не-подготовленных-и-нуждающихся-в-спасении.

Мы молчим, но крепко держимся друг за друга. Иногда я чуть сильнее сжимаю ладонь, словно проверяя, что я еще в сознании. Ребята в основном негодуют, они устали, но не хотят оставаться здесь. Мы понимаем, что это небезопасно. Точнее смертельно.

Мы сбавляем темп, но продолжаем идти.

Другой час.

Третий.

Четвертый.

Машка споткнулась и упала. Из-за такой жары никто из нас не смог бы среагировать достаточно быстро, чтобы поймать ее. Неужели Адам не мог дать хотя бы бутылку воды?! Петрова больше не вставала. Мыслей у нее никаких не было. Потеряла сознание. Аарон прижал ее к себе, защищая от песка. Боб и я продолжили стоять.

Потом и Боб потянул меня вниз, изнемогая под такой жарой. Глаза закрывались сами собой. А еще… Здесь, даже в этой пустыни, было столько кислорода…

После нашей подземной жизни, воздух ощущается совсем не так. От него кружиться голова, легкие раскрываются на два раза больше и появляется чувство, будто ты можешь летать. Если бы не чертов песок, я надышалась им до потери сознания. Но, кажется, потеряю сознание я в любом случае.

– Что нам делать? – еле произнесла я. Аарон решил не тратить силы на слова и только подумал об ответе:

«Нам ее не утащить. Придется задержаться здесь». Я кивнула и прошептала то же самое Бобу.

Прошло еще какое-то время.

Спасибо нашим занятиям и урокам, когда нас морили жаждой и голодом, иначе было бы труднее в сто раз. Но, справедливости ради, к таким условиям нас не готовили. Адам ни слова не сказал, что высадит нас именно здесь. А мог хотя бы предупредить.

Аарон опустился на Машу, он уснул. Боб долго боролся, но затем тоже свалился без сознания. А я все сжимала и сжимала кулаки, возвращая себе здравую голову. Я пыталась придумать решение, давая ребятам немного времени на отдых, но все планы сводились к одному – идти. А этого сделать мы уже не можем.

Мне все труднее удавалось удерживаться в реальности. Даже боль уже не давала нужного результата. Жара уничтожала. Она душила. Топила моими костями печь. Брала мой пот на розжиг.

«Дыши, дыши, дыши», – напоминала я себе.

Но, в конце концов, погода взяла верх и вонзила свои клыки в меня. Я стала отрубаться. А вот в последний момент мне показался вертолет. А с него к нам спускался, кажется, сам ангел.