– Забудьте, леди.

– Мистер, простите я не знаю, как вас зовут.

– Донован. Фредди Донован.

– Мое имя Кейтлин Грин. Я рада познакомиться, но не думаю, что у нас есть время вести светские беседы. Просто расскажите, кого и от чего вы собрались лечить, а я решу смогу я вам помочь или нет. Давать ложные надежды не буду.

Мужчина все так же с недоверием разглядывал хрупкую девушку, молча обдумывал стоит ли вообще выкладывать свои проблемы незнакомой девчонка, но потом все же решился, хуже-то от этого не станет.

– Ай, чем черт не шутит, – выдохнул бармен. – Мой сын болен. Уже неделю как. Не ест, не пьет. Горячий весь как печка, только бредит.

– Почему не обратились к врачу?

– Моя жена, Эбони… Как бы вам сказать. Она чернокожая. И сын такой же, а мистер Стрикленд считает ниже своего достоинства оказывать услуги таким как моя жена и сын. Даже за деньги. Если вы сейчас откажитесь, я пойму.

– Ждите. – бросила Эшли, развернулась на каблуках и вернулась в дом.

Фредди Донован замер у калитки не понимая, что делать дальше, первой мыслью было плюнуть, сесть в телегу и уехать, но она так решительно приказала ее ждать, что он остался стоять на месте, ковыряя носком потрепанного сапога траву у забора. Эшли показалась довольно скоро, она вышла на крыльцо, в руках у нее была стопка чистого постельного белья, она молча вручила его бармену, снова вернулась в дом, теперь уже неся подушку и одеяло, через плечо у нее болталась большая сумка. Та все время звякала и булькала. Как будто в ней перекатывались бутыльки с водой.

– И куда, что? – мужчина растерянно смотрел как девушка уложила в его повозку подушку, одеяло, забрала у него из рук белью и водрузила это все сверху.

– Поможете мне подняться?

– А? Да, конечно, – он подхватил девушку под локоть и почти без усилия помог ей взобраться в высокую повозку.

– Едем. Медлить нельзя.

Фред Донован уже не спорил и не спрашивал, он стегнул кобылку и та мягким шагом, быстро перебирая ногами повезла их через город в несамые благополучные районы, где бедные, кое-как сколоченные домишки жались друг к другу, люди в перелатанной одежде с удивлением провожали своего знакомого, везущего хорошо одетую леди. Донован остановился около узкого, двухэтажного домика с покосившейся крышей, в окне неясно трепыхаясь грела лампа. На улице стало совсем темно, но не это делала дом мрачным и неприветливым, его словно окутала аура печали и безысходности. Пока Эшли и Фред разгружали повозку за их спинами скрипнула дверь, на пороге показалась женщина, платье ее было бедное, но аккуратное, черные курчавые волосы собраны в тугой пучок на затылке, лицо изможденное, в темных миндалевидных глазах застыло отчаяние. Но даже в таком состоянии Эшли не смогла не заметить на сколько красива эта женщина. Она тоже разглядывала девушку с удивлением и даже испугом.

– Милый, что случилось? – так и не решившись обратиться к Эшли, она повернулась к мужу.

– Эбони, золотце, познакомься, это мисс Грин. Она приехала осмотреть Саймона.

– Осмотреть? – в глазах женщины мелькнуло что-то похожее на надежду, а в голосе звучала неприкрытая мольба. – Вы же нам поможете?

– Я не буду ничего обещать, миссис Донован, для начала мне надо осмотреть мальчика. Ваш муж проводит меня, а вы пока согрейте воды.

– Да-да, конечно, – женщина метнулась в дом.

Эшли, придерживая сумку шла вслед за Фредом, тот поднимался наверх по скрипучим ступеням лестницы. Обстановка в домике была такая же убогая как и сам дом. Большой стол стоял у окна. Возле него длинная лавка, в углу печь, которую теперь старательно растапливала Эбони. Наверху было темно. Мистер Донован прошел чуть вперед и толкнул первую же дверь, на Эшли пахнуло неприятным спертым воздухом, наполненным запахом пота, мочи и плесени. Эшли переступила порог, огляделась. На грубо сколоченной кровати в углу, под тонким, изъеденным молью одеялом лежал худенький мальчик лет двенадцати. Его трясло от холода, а он, обессилев от нехватки пищи и воды, даже не мог свернуться в калачик, чтобы согреть себя. Эшли хмуро обвела взглядом обстановку, решительно подошла к окну и распахнуло его, в комнату ворвался ветер, принесший запах дождя и свежести.